Люди,
вы почему такие плохие? почему у меня ни одного подписчика???
вы почему такие плохие? почему у меня ни одного подписчика???
Мы продолжили идти. Тропа стала еще круче, солнце нещадно палило. Еды и воды осталось мало, наши тела и умы страдали. Отвлечься от плачевного состояния помогла разработка плана.
Простого плана: двое выйдут на тропу первыми и встретятся с Роуэном в лагере у костра. Их задача – отвлечь мерзавца разговорами. тем временем третий должен прокрасться по границе лагеря и вонзить в горло Роуэну нож Гранта. Оставалось выяснить только одно: кто будет этим третьим.
– Наверное пойду я, – объявила Джейми.
– Ты уверена?
– Роуэн же знает, что вы ушли первыми. Если первыми и придете, он вряд ли что-то заподозрит. И потом, это же была моя идея – убить ублюдка. Мне и рисковать.
Весь этот безумный день я не могла избавиться от мерзкого чувства в животе. Лицо Роуэна не шло из головы: пустые зеленые глаза и застывшая, как у деревянной марионетки, улыбка. Что, если план не сработает? Что он с нами сделает? Заставит ли позавидовать ушедшим друзьям?
И в тот момент, когда их имена пришли мне на ум: Тревор, Спенсер, Таша – во мне вскипел гнев. Этого оказалось достаточно, чтобы продолжать идти вперед, на остатках сухофруктов и теплой воды с привкусом металла. Мне приходила в голову мысль о том, что Роуэн не причастен к исчезновению наших друзей, но его вчерашнее поведение практически утверждало обратное. По крайней мере, ему явно не было никакого дела до смертей. Поэтому план нужно было довести до конца.
День клонился к вечеру; солнце взошло в зенит, а теперь неуклонно опускалось. Вскоре мы увидели впереди дым костра.
– Пришли, – отметил Грант.
Джейми глубоко вздохнула.
– Давайте сделаем это. – Ее голос даже не дрогнул.
***
Мы с Грантом подошли ближе, от волнения у меня подкашивались ноги. Роуэн, как и ожидалось, готовил на костре что-то с густым рыбным ароматом.
– Добро пожаловать! – окликнул он нас. – Осталось всего два дня, разве это не здорово?
– Не могу поверить, что уже почти все, – сказала я с неубедительной улыбкой.
– Хотите посмотреть фото, сегодня сделал? – Грант встал рядом с гидом и вытащил свой пластиковый пакет. – Повсюду сплетенные деревья, было трудно удержаться и не сфотографировать каждое из них!
Пока Грант показывал Роуэну целый ворох фотографий, я начала устанавливать палатку поближе к костру, стараясь при этом создать как можно больше шума. И все это время оглядывала деревья в поисках Джейми. Пока что тщетно.
Минуты тянулись медленнее, чем когда-либо. Я успела раз десять соединить и отсоединить обратно опоры палатки, ворча в притворном расстройстве. Грант все продолжал подсовывать Роуэну фотографии, а в голосе гида проскакивало все больше ноток недовольства.
– Кроме того, когда мы обедали, там было дерево, отдаленно похожее на Мону Лизу, видишь? Можно прямо разглядеть лицо и улыбку, ну под определенным углом…
– Оно такое же, как и на предыдущих двадцати фотографиях.
– Ты правда не видишь? – В голосе Гранта звучало разочарование. Сложно сказать искреннее или притворное.
В лесу тихо, почти на грани слышимости разнесся топот. Кто-то бежал.
– Грант, при всем моем уважении, я думаю, что видел достаточно...
Я подняла глаза. Джейми стояла позади Роуэна, обхватив его за шею, прижав нож к его горлу.
Джейми покраснела от напряжения, и я вдруг осознала, что происходит: нож не входил в тело. Джейми снова взмахнула рукой и попыталась ударить еще раз, но лезвие отскочило от шеи гида с глухим стуком. Роуэн просто стоял, по его лицу расползалась улыбка.
– Давай, попробуй еще разок.
На этот раз Джейми попыталась уколоть его острием, и произошло то же самое: нож просто соскользнул, как будто кожа мужчины была сделана из камня. Джейми пыталась снова и снова, кромсая по лицу, по спине, с каждым разом становясь все более неистовой, на глазах у нее выступили слезы. Нож не причинял никакого вреда. Роуэн просто стоял с выражением блаженства на лице, как будто ему делали массаж.
– Трудно резать дерево ножом, предназначенным для мяса.
Джейми рухнула на землю, по ее щекам текли слезы. Роуэн зашелся смехом.
– Ты серьезно думаешь, что из тысяч людей, которых я поглотил, ни один не додумался попробовать меня убить?
Нам с Грантом оставалось только наблюдать, застыв на месте, как Роуэн повел запястьем и Джейми вдруг застыла. Ее кожа стала песочно-серой, а черты лица стерлись, покрытые корой. Он превратил Джейми в деревяшку.
– С этой нет смысла тянуть, – бросил он с явным раздражением. – Удачи в завтрашнем переходе.
И ушел.
Слезы так и просились наружу, но у меня больше не было сил плакать. Грант что-то сказал, но у меня больше не было сил слушать. Я упала на колени, разбила их в кровь, но у меня больше не было сил чувствовать. Я ничего не могла поделать, кроме как наблюдать, как тело моей лучшей подруги распадается в пыль и исчезает в земле.
Как? Как такое могло случиться? Мы подобрали проклятый предмет? Совершили темный ритуал? Пренебрегли божественной силой? Как вселенная, Бог, Зевс, кто угодно мог решить, что мы заслужили такую судьбу? Чем я заслужила проклятие смотреть, как нас убивают одного за другим, зная, что меня постигнет та же участь? Чем мы заслужили быть разорванными на части в том же месте, где встретились: на туристической тропе?
Не знаю, как долго я так просидела. Череда трагедий лишила меня ощущения времени. Но следующее, что помню, – это как лезу в карман и нащупываю единственное, что осталось от Джейми: зажигалку, которую она оставила мне в первый день. Я вытащила ее. Ярко-красная зажигалка почти светилась на моей грязной, покрытой синяками руке. И тут я заметила кое-что еще: браслет.
Он все еще был на том же месте, что и в первый день. Каким-то образом я совершенно забыла о нем, даже не потрудилась снимать на ночь. А теперь оказалось, что снять его невозможно: сплетенные веточки еще плотнее обхватили мое запястье, так что рука больше не пролезала сквозь отверстие. Вспоминая тот первый день, когда Роуэн подарил нам браслеты, я поняла, что это был первый шаг к нашей погибели. Так он превращает нас в дерево.
У меня возникла идея. Но это было бы рискованно. С другой стороны, риск – это все, на что оставалось делать ставку, верно?
Грант подошел ко мне сзади.
– Эш, мне нужно тебе кое-что сказать.
– …хм?
– Я останусь. Ты заслуживаешь дополнительного дня больше, чем я.
– И чего будет стоить этот лишний день, если я не могу провести его с тобой?
Я не могла видеть его лица, но знала, что на нем улыбка.
– Я подумал о том, что ты сказала, и... ты была права. Я играл по правилам Роуэна, как он и задумывал. – Грант сел на землю рядом со мной.
– Ты поступил так, как было лучше для нас. По твоему мнению.
– За счет Джейми. – Он закрыл лицо руками. – Черт, их и правда больше нет, не так ли?
– Может быть они все живы, где-то там.
Но я сама не верила своим словам.
Грант тоже не поверил.
– Это ведь я нашел этот маршрут, помнишь?
– Честно говоря, все, что было до похода, теперь для меня – далекое воспоминание.
– Да… Я знаю, что, возможно, не очень хорошо сумел выразить это... но чувство вины уничтожило меня. Я надеялся, что смогу, по крайней мере, спасти тебя. – На его глазах выступили слезы.
– Ты не знал, – прошептала я, обнимая его за плечи.
– Может быть, ты выживешь. – Голос Гранта дрогнул сквозь слезы. – Может быть, он оставит в живых последнего человека.
Несбыточное желание. Но я оставила эти мысли при себе.
– Поэтому я хочу, чтобы это была ты. Роуэн не заслуживает того, чтобы остался я.
Мы долго сидели в тишине. Мир был совершенно спокоен. Солнце подобралось к самому горизонту, окрашивая небо в яркие розовые и оранжевые тона. Пейзаж наполнился умиротворением. Даже в стране сплетенных деревьев закаты по-прежнему прекрасны.
– Прости, что назвала тебя жадной тварью.
Грант положил голову мне на плечо.
– Я не позволю тебе умереть, – продолжила я. – Не знаю, смогу ли… я сомневаюсь, что это сработает, но у меня есть идея, которая может помочь нам выжить.
Грант оживился.
– Какая?
– Тебе нужно завтра пойти вперед меня. – Я протянула руку. – Думаю, наши браслеты – это ключ к освобождению.
На следующее утро Роуэна не было у костра. Как и завтрака. Возможно, покушение на убийство встревожило его, или он хотел заставить нас страдать. Или и то, и другое. Но это, безусловно, сделало дневной поход еще более трудным. После вчерашнего ужина у нас не осталось ни капли воды, и никакой еды. Подъем в гору просто убивал. Мы то и дело останавливались, чтобы не упасть в обморок. Но, несмотря на пересохшие языки и головную боль, продолжали идти.
Я не знала, сработает ли план. Надеялась, что попытка провернуть это в лагере, уже получив “черную метку”, нарушила бы методичную систему убийств Роуэна. Конечно, существовала вероятность, что, если я приду последней, смерти будет не избежать. Но я знала, что у меня будет один шанс, независимо от того, когда я это сделаю. Оставалось только выбрать наиболее удачный момент.
Когда мы добрались до следующего лагеря, было уже почти темно. В этот раз это место даже лагерем сложно было назвать: просто ровный участок, похожий на предыдущие, но без костра или признаков присутствия Роуэна. Тем не менее, как только Грант ступил на него, по моему телу прокатилась волна тошноты, и я поняла, что время пошло. Я последовала за ним.
– Давай, действуй по своему плану. – Грант включил фонарик. – Уже ночь, так что нам нужно поторопиться.
– Нож все еще у тебя?
Грант протянул мне тот же нож, который вчера дал Джейми. Я поднесла его к запястью и начала пилить браслет, надеясь, что лезвие разрежет веточки.
Этого не произошло.
Я пыталась разрезать его разными способами, под разными углами, но нож даже не оставил царапины. “Трудно резать дерево ножом, предназначенным для мяса”, – вспомнил я слова Роуэна.
– Ну как, работает?
– Нет.
Меня охватывало отчаяние. Головная боль и тошнота, казалось, усилились. Я снова попыталась снять браслет, но он не поддавался, упираясь в косточку большого пальца.
– Эш... – повторил Грант, расхаживая взад-вперед.
– У тебя все еще осталась канистра от бензина для зажигалок?
Грант кивнул, снимая рюкзак. Он протянул мне тяжелую металлическую бутылку. Я морально приготовилась к тому, что последует дальше.
Положив левую руку, ту, на которой был браслет, на землю, я взяла бутылку в правую. Все инстинкты боролись против меня, но я знала, что нужно сделать. Закрыла глаза, взмахнула правой рукой и со всей силы опустила бутылку. Она с глухим стуком впечаталась в мою руку. Вспышка боли.
– Что ты творишь?! – завопил Грант.
Косточка большого пальца заныла, но этого было недостаточно. Тошнота начала одолевать меня, пока еще контролируемо. Закусив рубашку, я снова подняла бутылку и опустила вниз.
Отвратительный треск. Глаза заволокло красной пеленой. Большой палец оттопырился под неестественным углом. Каждый нерв в руке наказывал меня за такое богохульство. Но когда я потянула плетеный браслет, он соскользнул с раздробленной кости и упал, мягко шлепнувшись в грязь. Хотя агония в руке никуда не делась, но как только браслет был снят, головная боль и тошнота разом исчезли, словно от сильного обезболивающего. Впервые за пять дней я почувствовала себя свободной.
Я повернулась к Гранту, который, разинув рот, смотрел на мою руку и браслет. Уже собиралась заговорить, когда увидела тень, движущуюся позади него.
– Не думаю, что кто-то пытался это сделать за сто пятьдесят лет, – раздался голос. Голос Роуэна. Грант обернулся, и в свете его фонарика мы увидели нашего гида. Но он выглядел… иначе.
– Должен сказать, то, на что ты готова пойти, достойно восхищения, – продолжил Роуэн направляясь к нам. – Но, к сожалению, браслет – не единственное мое оружие.
Он приближался, сопровождаемый треском ломающихся веток. И тогда я поняла, что с ним было не так: Роуэн становился больше. С каждым шагом он увеличивался в размерах, виноградные лозы ползли по его ногам и вытягивались, руки удлинялись. Его одежда разорвалась в клочья, открывая нам настоящего Роуэна. Вдвое выше человека ростом, он с головы до ног был оплетен ветвями, как и деревья, которые окружали нас так долго. То, что когда-то было человеческим лицом, превратилось в резную деревянную маску с пустыми глазницами и без рта. Из правой руки Роуэна выросла рукоять с плоским деревянным лезвием, прикрепленным к концу. Топор.
Грант в ужасе упал на землю. Роуэн посмотрел на него.
– Тебе нечего бояться, – сказал он голосом более глубоким и глухим, чем раньше. – Ты пришел первым. Эшли – нет.
Затем он оглянулся на меня и бросился в атаку, занеся правую руку для удара.
Я бросилась бежать так быстро, как только позволяли ноги. Раздался свист, за которым последовала острая боль в спине. Топор Роуэна только задел меня: если бы я хоть секунду промедлила, он переребил бы мне позвоночник.
Я бежала в темнеющий лес. Левая рука безжизненно висела вдоль тела, в правой я все еще сжимала канистру для бензина. Кровь пропитала рубашку на спине, но адреналин заглушал любую боль. Я бежала так быстро, как только могла, учитывая пятидневный пеший переход, и тени сплетенных деревьев проносились на грани зрения. Постепенно скрип Роуэна, преследовавшего меня, начал затихать, но я не останавливалась. Продолжала бежать вниз по склону, стараясь не поскользнуться и не свалиться вниз.
Что-то вылетело из-за сплетенного дерева слева. Инстинктивно я пригнулась и кожей почувствовала, как топор Роуэна пролетел в нескольких сантиметрах над моей головой. Я упала на землю, в ужасе наблюдая, как он выходит из дерева: переплетенные стволы раздвинулись, словно занавеси, приветствующие короля. Увидев меня в на земле, он рассмеялся.
– Неужели ты не понимаешь, что стоишь перед лицом Бога в его владениях?
Он снова взмахнул рукой. Я собрала всю оставшуюся энергию, чтобы поднять свое тело. Топор с треском ударился о землю в том месте, где я только что лежала. По инерции я полетела вниз по бесконечному склону, упала на левую руку, взорвавшуюся болью…Перевернулась и увидела, что Роуэн стоял, наблюдая за мной, и, хотя у него не было рта, улыбался.
Падение остановилось неподалеку от дерева. Я быстро встала на ноги, опасаясь, что Роуэн появится снова. Сквозь пелену боли заметила что-то на земле: жидкость для зажигалок, которую я держала в руке, скатилась вниз по склону рядом со мной. Я сунула руку в карман, нащупала зажигалку Джейми, чудом не выпавшую… у меня родился новый план.
Я схватила бутылку с жидкостью для зажигалок здоровой рукой и зубами отвинтила крышку. Обежала вокруг ствола, разлила бензин по всему дереву, стараясь покрыть как можно большую площадь поверхности. Когда бутылка опустела, оставалось только ждать. Я встала у дерева, крепко сжимая зажигалку Джейми.
Шли минуты. Сердце с силой билось о грудную клетку. К этому времени уже почти совсем стемнело, и я напрягала слух, стараясь уловить треск дерева. Со спины на землю капала кровь. Какая-то часть меня начала задаваться вопросом, не отказался ли Роуэн от погони, решив вместо меня закусить Грантом.
Краем глаза я уловила движение. Попятилась, но недостаточно быстро. Лезвие ударило меня прямо в грудь, так, что ребра хрустнули, словно прутики. Кровь брызнула во все стороны. Перед глазами все поплыло. От потрясения я рухнула на землю.
Сквозь пелену боли пробивался звук, с которым Роуэн отделялся от дерева: скрежет тысяч трущихся друг о друга веток. Я услышала, как он подошел ко мне и что-то сказал. А затем поднял топор.
Собрав все оставшиеся силы, я протянула правую руку, в которой все еще сжимала зажигалку. Почувствовала, как она коснулась пропитанного бензином ствола дерева.И щелкнула зажигалкой.
Ствол мигом вспыхнул, обдав меня жаром. Оранжевый свет залил все. А затем я услышала звук. Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что это был крик Роуэна.
Несмотря на боль, я с трудом подняла голову. Фигура Роуэна танцевала передо мной, объятая пламенем. Он пытался сбить его, но тщетно. В конце концов, пламя погасло само, полностью уничтожив “бога”. Роуэн рухнул на землю обугленной головешкой. Меня засыпала черная сажа.
И тут лес охватило пламя.
Это было самое грандиозное огненное шоу, которое я или, может быть, кто-либо еще когда-либо видел. Один за другим языки пламени взметнулись вверх по сплетенным деревьям, жадно пожирая серую древесину. Огонь поднимался на километры вверх, словно адские столбы. От жара у меня на лбу выступил пот. Едкий запах гари ошеломлял, рев пламени оглушал, а яркий свет слепил. Но я наблюдала за разворачивающимся зрелищем, лежа на земле, на холодной, пропитанной кровью грязи, и это было... прекрасно. Тысячи огненных столбов. Смерть, достойная бога.
А потом огонь погас.
Холодный воздух окутал меня. Я все еще лежала на земле, вглядываясь в темноту. Поднесла руку к животу, она погрузилась в озерцо крови. Я попыталась сесть, но изнеможение приковало меня к земле. Я задавалась вопросом, умру ли я вот так, победив Роуэна, но обреченная стать его последней жертвой.
Но лежа там, глубоко дыша и морщась от боли, я кое-что заметила. Сверчки. Они заходились стрекотом, звуком,по которому я так скучала, даже не подозревая об этом.
Мои глаза привыкли к темноте, и я разглядела ночное небо. С него мне улыбались тысячи мерцающих звезд. У меня получилось. Я выбралась из леса. Сознание начало ускользать, но я улыбалась, принимая свою судьбу.
Кто-то подбежал. Грант.
– Боже мой, нужно отвезти тебя в больницу! – Он вытащил свой телефон.
– Остальные? – Я собралась с силами, несмотря на боль в сломанных ребрах.
– Я... я не знаю. Не смог никого найти, – сказал он, прижимая трубку к уху. – Мы можем заявить о пропаже, может быть, их найдут…
Но что-то подсказывало мне, что они потеряны навсегда. И тогда, купаясь в звездном свете, я поняла, что происходило. Возможно, потеря крови сыграла злую шутку с моим разумом, но я знала, что там, за ночным небом, тысячи душ погружались в последний сон. Включая моих друзей.
И впервые за время, показавшееся вечностью, я заплакала.
~
Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта
Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
Когда небо разверзнется, звезды падут,
Четыре всадника явятся к нам.
Судьбы предвестники, они идут,
Мир погружают в кровавый хаос и срам.
Первый всадник в белом, светом сияя,
Conqueror venit, с венцом на челе,
С луком и стрелами, властью играя,
Мир покоряет, ставит на колени к земле.
Красный всадник — пламя войны,
Bellum gerit, меч в его руках,
Кровь и разруха, смута и шрамы,
Злобой своей раздирает сердца в страхах.
Черный всадник, как ночь, без конца,
Fames venit, весы в его руках,
Голод и скорбь — его грозный венец,
Зерно и хлеб по цене в горьких слезах.
Четвертый всадник, бледен как смерть,
Mors advenit, и ад за ним следует,
Всё живое сотрет с лица земли твердь,
Тьма и забвение всё в своё лоно ведут.
Quattuor equites, несут они рок,
Вихрь времен их уносит вперёд.
Волны бедствий, разрушений поток,
Судьба мира — их крик, их полет.
Мчатся они через времени гладь,
Каждый со своей неизбежной судьбой.
Конец и начало, смерть и власть,
Эпохи сменяются под их грозной рукой.
Сквозь мрак и свет,
в вечной борьбе,
Четыре всадника держат свой путь.
Тени и свет на вечной тропе, Мир и хаос за собой несут.
Решил я рассказать вам про одну историю, было это лет 9 назад, может больше, было мне 6 лет
С детства я страдаю паранойей, но после этого я не спал в комнате моей сестры 3 года или больше.
2.Был обычный день, я гулял с друзьями, мы играли мячиком, быстро стемнело и я пошел домой время было летнее, где то начало июня, я пошел домой и домой пришла моя сестра только она разбулась, как я увидел у нее в руках коробку от нового телефона, она распаковала телефон и подарила старый телефон мне. Это был мой первый телефон, я смотрел видео в ютубе и время близилось к 22:00 кстати, читал я мифы, что если случайно просыпаешься в рандомное время , то значит на тебя кто то смотрел, либо же ты в опасности, так вот, спал я в комнате с сестрой на одной кровати, кровать была двухяросная, но на втором этаже спал мой папа,
1.Я заснул... падает банка ... я просыпаюсь . . .
Время 2 часа ночи, как мне сказал в тот момент папа, я думал что уже утро и хотел встать с кровати, пытаюсь я встать с кровати, как вдруг вижу его... оно смотрело на меня, сейчас попробую его описать. Полностью черная сущность с длинными волосами, примерно как волосы fluffy глаза у него были желтые и освещали комнату, я видел яркий цвет после чего обомлел от страха, оно застыло в позе как будто смотрит мне в душу и хочет сделать шаг, я быстро спрятался за сестру и спросил у папы. Папа, ты видишь его? папа лишь что то ответил и продолжил спать. Я начал смотреть, что оно будет делать, оно повернулось спиной, медленно подошло к окну, а так как оно было черное, все сложнее и сложнее было разглядеть его в темноте оно медленно, медленно растворилось в темноте
Мы с Джейми подошли к Таше. Она стояла у костра, сжав кулаки, и смотрела Роуэну в спину. Как будто хотела последовать за ним, но не двинулась с места.
– Что… что это за херня про Спенсера? – спросила Джейми тихим голосом.
– Я не знаю! – простонала Таша, больше не сдерживая слезы. – Он заснул раньше меня, потому что ему было плохо. Я – сразу после. А когда проснулась, его уже не было, как и всех его вещей.
– Ты же не думаешь, что он ушел, потому что заболел?
– Нет, я бы услышала, как он собирает вещи. И он бы, по крайней мере, попрощался со мной, если бы хотел уйти. – Таша посмотрела на нас, стиснув зубы. – Кто-то забрал его, и я уверена, что это был Роуэн, этот подлый маленький ублюдок.
– Мы найдем Спенсера, – заверила я ее. – Он не мог уйти далеко.
Таша кивнула, вытирая слезы с глаз.
– Я проверю позади, откуда мы пришли. А вы может осмотрите лагерь и пройдете вперед по тропе?
– Договорились. Пойду разбужу Гранта.
На этом мы разошлись. В палатке я обнаружила Гранта уже сидящего на спальнике и потирающего глаза.
– Что там?
– Спенсер пропал. Хотим его найти.
Грант секунду помолчал, собираясь с мыслями.
– Эш, надо уходить.
– Что? Почему?
– Каждый, кто вечером приходил в лагерь последним, пропадал на следующее утро. Сначала Тревор. Теперь Спенсер.
– Считаешь это какая-то больная версия игры “кто последний”?
– Вроде того. Эш, мы больше ведь ничего не знаем, но если доберемся до лагеря первыми, возможно сможем…
– Что? Бросить тут Джейми и Ташу? Чтобы их похитили, как остальных? Или еще хуже.
– Эш, пожалуйста, – взмолился Грант. – Как только выберемся из леса или поймаем связь, мы тут же сообщим руководству. Но до тех пор нам нужно продержаться. Пожалуйста, я не хочу потерять и тебя тоже.
Снаружи палатки послышались шаги. Спенсер нашелся? Я откинула дверцу и увидела Ташу, одну.
– Ты быстро вернулась. Там никого?
У Таши перехватило дыхание.
– Обратный путь… он заблокирован.
– Заблокирован? В смысле?
– Одно из тех гигантских деревьев упало и перегородило тропу. А другого пути я найти не смогла.
Мое сердце подскочило к горлу.
– Значит...
Таша кивнула.
– Можно идти только вперед.
Джейми вернулась чуть позже, но ее поиски также не увенчались успехом. Мы в торжественной тишине начали собираться в дорогу, готовясь к дневному переходу. Поскольку нас осталось всего четверо, а Роуэн давно ушел, группа внезапно почувствовала себя маленькой и беззащитной. Возможно, отчасти это было связано с нашим молчанием: мы понимали, что происходит что-то ужасное, но в то же время боялись говорить об этом, будто разговоры могли вызвать ярость леса. Мы молча собрали вещи – ритуал, запечатленный в нашей мышечной памяти. Грант закончил первым, и часть меня опасливо подумала, не оставит ли он нас здесь.
– Вы трое идите вперед. Я продолжу поиски, – подала голос Таша.
– Таша, ты уверена? Может лучше не отставать от группы?
Она покачала головой.
– Единственный способ выбраться отсюда – дойти до конца тропы. Я не хочу вас задерживать. Догоню позже.
Я беспомощно посмотрела на Гранта. Наши взгляды встретились. “Лучше она, чем мы” – было написано в его глазах. Я отвернулась.
Через несколько минут Джейми, Грант и я вышли на тропу. Каким-то образом она стала еще круче, и мои ноги протестующе заныли. К тому времени мы, должно быть, поднялись на пару километров.
– Как думаете, Таша тоже пропадет? – спросила Джейми. В ее голосе звучала мольба об утешении, но нам нечего было ей сказать.
– Я не знаю. – Грант пожал плечами. – Но если повторится то же дерьмо, что и в прошлые ночи… тогда это возможно.
– Может стоит вернуться и забрать ее?
– Не уверен, что тут можно что-то сделать. Она же была в палатке, когда исчез Спенсер. Прямо рядом с ним. Нам стоит дойти до конца и сообщить о пропавших людях.
– Сколько еще дней нам осталось идти?
– Я думаю, четыре, – ответил Грант.
Смысл этого числа не ускользнул от меня.
Мы продолжали идти, шаг за шагом, переставляя ноги. Хруст гравия, тяжелое дыхание, скрип время от времени отвинчивающейся крышки бутылки – все это начало сливаться воедино. Тропа не сворачивала, не меняла наклона, она только шла вперед и вверх, пока не исчезала между окружающими деревьями. И все деревья теперь были сплетенными; казалось, больше не росло никаких других видов растений, даже низкорослых папоротников или травы. Деревья тянулись так далеко, насколько хватало глаз, словно сталагмиты в гигантской пещере или зубы в гигантской пасти.
День выдался долгим, жарким и изнурительным. К обеду у нас закончилась вода – Роуэн обычно наполнял наши бутылки во время завтрака. Но в тот день мы вышли голодными, что тоже не помогало. Мы съели все оставшиеся сухофрукты и энергетические батончики из наших рюкзаков, но даже этого было недостаточно, чтобы справиться с усталостью.
Наконец, мы добрались до лагеря. Роуэн, как обычно, стоял у костра и готовил еду.
– Добро пожаловать! – сказал он подозрительно нормальным голосом. – Ужин скоро будет готов, не стесняйтесь, расслабьтесь и...
– Хватит вешать нам лапшу на уши, – прервала его Джейми. – Мы знаем, в какую игру ты играешь, и мы знаем, что ты делаешь с нашими друзьями.
– О, да неужели. – выражение лица гида не изменилось. – Уверена, что хочешь об этом поговорить и остаться тут умирать с голоду?
Мы с Грантом переглянулись, во взглядах явно читался страх.
– Н-нет, мы не это имели в виду, – пробормотал Грант.
– Да, спасибо, что готовишь для нас! – быстро добавила я.
Роуэн понимающе улыбнулся нам.
– Так я и думал. – Он накрыл кастрюлю крышкой. – Надеюсь, вам понравится кускус!
Мы с жадностью набросились на еду под взглядом Роуэна, ожидавшего, что мы прокомментируем его стряпню. Ужин, как обычно, был вкусным, хотя я не могла отделаться от ощущения, что еду используют буквально как морковку на удочке, чтобы вести за собой упрямого осла. Мы молча сидели у костра.
За спиной хрустнула ветка. По тропинке кто-то шел, мягкими неровными шагами, словно пьяный случайно забрел в лес. Таша. Спотыкаясь она вышла из темноты и направилась к костру. Бледная, как привидение, с огромными кругами под глазами и пересохшими потрескавшимися губами.
– Таша! – Джейми вскочила с места, но тут же помрачнела, увидев состояние подруги. – Что с тобой…
Таша посмотрела на нас глазами столетней старухи.
– Его нет, – сказала она хриплым голосом. Таша никогда не признавала поражения. Эта фраза напугала меня до чертиков.
– Хочешь воды? Ты выглядишь измученной.
Таша слегка кивнула, я протянула ей свою бутылку с водой.
– Я лягу спать пораньше. Голова ужасно болит.
Мы с Джейми обменялись обеспокоенными взглядами.
– Мы должны присмотреть за ней, – сказала мне подруга достаточно тихо, чтобы Роуэн не услышал.
Я кивнула, затем посмотрела на Гранта, подзывая его.
– Сядем снаружи у палатки или внутри?
Джейми бросила взгляд на Ташу, все еще жадно глотающую воду.
– Останемся с ней в палатке, не будем спать. Если Спенсер пропал, а Таша этого даже не заметила, то кто знает, что там могло случиться.
Идея не привела Ташу в восторг, но она слишком устала, чтобы протестовать.
– Только не надо всю ночь хихикать, – пробормотала она после того, как палатка была установлена, и легла в свой спальный мешок.
– Мы просто побудем рядом, чтобы убедиться, что все в порядке, – заверила ее Джейми.
Несмотря на то, что палатка была рассчитана на несколько человек, четверым было тяжело в ней разместиться. Тело Таши занимало половину площади,а мы сидели, прижавшись друг к другу. Конечно, было неудобно, но страх перед тем, что может случиться в противном случае, заставлял нас продолжать. Мы открыли одно из окошек, выходящее к палатке Роуэна, чтобы проследить за ним.
Сначала мы болтали, чтобы развеять гнетущую тишину, но вскоре Таша заснула, и разговоры прекратились. Весь мир вокруг нас будто вымер: не стрекотали сверчки, не шелестели листья на ветру. Только тихо дышала Таша. Можно было подумать, что мы – единственные живые существа на километры вокруг.
Время шло. Температура постепенно упала, я обхватила колени руками,чтобы не дрожать. Следом навалилась усталость, но беспокойство было слишком сильно. Я начала считать секунды, чтобы уследить за временем – счет уже перевалил за тысячи. Прошли наверное часы… или минут тридцать. Но следующее, что я помню, - это как Джейми подталкивает меня локтем.
– Я больше не слышу ее дыхания, – прошептала она.
У меня по спине пробежал холодок. Джейми была права: где-то в медленном течении времени тихое дыхание Таши прекратилось. Я протянула руку и осторожно положила ее поверх спального мешка. Внутри все еще что-то было.
– Таша? Таша!
Она не пошевелилась.
– Грант, у тебя фонарик с собой? – прошептала Джейми.
– Да.
Раздался щелчок. И то, что я увидела при свете, навсегда останется со мной.
Таша все еще лежала в своем спальном мешке. Но ее лицо и шея были... чем-то покрыты. Казалось, что песочно-серая, изрезанная морщинами древесная кора заменила ей кожу, лишив всех черт лица, словно деревянного манекена. Словно оленя.
Словно стволы сплетенных деревьев.
Ночь без сна. Каждый раз, закрывая глаза, я видела пустое, деревянное лицо Таши. То, что когда-то было яркой, страстной молодой женщиной и близким другом, превратилось в дерево. Тревора и Спенсера, вероятно, постигла та же участь… Хотелось плакать, но я была слишком ошеломлена, чтобы что-то чувствовать. Полное осознание еще не пришло, но я уже видела, как оно надвигается, словно в замедленной съемке. Не могло же быть, чтобы половина нашей группы просто... погибла, верно? Мой разум лихорадочно искал ответы, альтернативное объяснение, но все, что приходило в голову, – мертвый олень, приросший к дереву.
Я почти не помню событий, произошедших сразу после того, как мы увидели тело Таши. Кто-то закричал, возможно, я. Наверняка, Джейми безуспешно пыталась содрать кору, а затем сделать Таше искусственное дыхание. Конечно все это не помогло. Мы разбудили Роуэна, но за это время тело Таши исчезло. Роуэн даже не стал нам врать, просто молча вернулся в свою палатку. Джейми попыталась схватить его, но он легко отбросил ее в сторону.
– С нетерпением жду твоей очереди, – бросил он ей, исчезая в палатке.
***
Я почувствовала, как Грант толкнул меня локтем. Я открыла глаза, хотя не уверена, были ли они вообще закрыты. Было все еще темно.
– Эш? Просыпайся.
Я издала звук. Что-то среднее между ворчанием и бульканьем.
– Надо идти.
– Куда?
– К следующему лагерю. – Грант принялся сворачивать свой спальный мешок. – Пока все спят.
Я перевернулась на другой бок и застонала, натруженное тело протестовало против каждого движения. Но я все же последовала его примеру, свернула спальный мешок, подстилку, быстро переоделась и натянула походные ботинки. Через несколько минут мы все собрали и двинулись по тропе, освещенной фонариком Гранта. И тогда я поняла, что что-то не так.
– Мы что, бросаем Джейми?
Грант задержал дыхание, словно ждал этого.
– Да, просто чтобы убедиться, что мы в безопасности.
– Значит, мы оставляем ее умирать?
– Если не она, то кто-то из нас, – процедил он сквозь сжатые зубы. – Такой вариант тебя больше устраивает?
– Нет. Но мы даже не попытались выяснить, как спастись всем вместе!
– Эш, теперь мы знаем правила этой игры. Выяснять больше нечего!
– Ты этого не знаешь! Мы втроем могли бы что-нибудь придумать, а теперь даже не собираемся пытаться?
– Теперь это не имеет значения, я убедился, что она нас не догонит, – сказал Грант. Я вдруг поняла, откуда шел тот слабый, но отчетливый запах бензина для зажигалок. От его одежды.
– Что ты сделал?
Даже в слабом утреннем свете было видно, как Грант поморщился.
– Ее вещи… Я собрал все, что смог и… сжег их.
У меня подкосились ноги. Перед глазами все поплыло. Это был не тот Грант, которого я знала. Возможно, физически он все еще был жив рядом со мной, но настоящий Грант уже умер, как и все остальные.
– Ты... сделал… ЧТО?!
– Эш, пожалуйста, - взмолился он. – Это ради нас, нам нужно…
– ЧТО? Нужно дойти до лагеря, чтобы завтра ты сжег мои вещи? Чтобы бросил меня только ради того, чтобы купить себе еще один день в этом… в этом аду?!
– Эш…
– Кровь Джейми будет на ТВОИХ РУКАХ! – наконец завопила я. Плотина прорвалась, и слезы ручьями потекли по моим щекам. – Ты чертова жадная тварь!
Мы оба молчали, осознавая тяжесть моих слов. В промежутках между всхлипываниями я слышала, как Грант тоже плачет. В голове у меня стучало, возможно, от обезвоживания, усталости, гнева или от всего сразу. Меня начало охватывать сожаление, но я не могла набраться сил, чтобы извиниться. Трехдневный стресс от похода вылился в грязную реку боли. Наши рыдания эхом разносились по холодному, безмолвному, проклятому лесу, захватившему нас в кольцо.
– Я хотел сделать тебе предложение, – наконец выдавил Грант. – Когда мы добрались бы до вершины, на четвертый день похода. Сегодня.
Хотела бы я почувствовать счастье от его слов, но этого не произошло.
– Даже после всего, что случилось?
– Если это действительно наши… наши последние дни, тогда я, возможно, да.
Я вытерла слезы с глаз.
– Ты все еще собираешься это сделать? – Глупый вопрос, на самом деле, но больше мне нечего было сказать.
На лице Гранта появилась едва заметная улыбка.
– Ты же не хочешь, чтобы у тебя был такой жадный муж, не так ли?
Я не знала, что ответить. Мы сидели в тишине, вытирая слезы. Небо постепенно светлело, горизонт окрасился ярко-желтым в ожидании восхода солнца.
– Я не знаю, что бы делал без тебя, Эшли – Голос Гранта снова дрогнул. – Я думаю, именно поэтому… почему я это сделал. Чтобы быть уверенным, что у меня будет как можно больше времени с тобой. – Его голос умолял об ответе, но мне нечего было сказать. – Я... мне очень жаль.
– Бегство не поможет, – наконец ответила я.
Грант опустил голову.
– Я знаю, но… это было единственное, что пришло мне в голову.
– Впереди еще три ночи. Либо мы умрем, выполняя волю Роуэна, либо умрем, пытаясь сбежать.
Теперь уже Грант не знал, что ответить.
Солнечные лучи начали ласкать нас, сидевших в молчаливом созерцании. Я посмотрела на Гранта, голова которого оставалась опущенной. Как мы дошли до этого? Как этот поход смог погубить нас всех, даже тех, кто еще жив?
На тропе послышались шаги. Я подняла глаза и увидела, что Джейми направляется к нам, неся в руках только сумку с палаткой.
– Вы, случайно, не знаете, куда делись мои вещи? – спросила она.
– Э-э-э... – начал Грант.
– Можешь пользоваться моими. – Я сняла рюкзак. – В любом случае, они мне, вероятно, скоро не понадобятся.
– Эш, пожалуйста, не говори так. – Джейми подошла ближе.
Я пожала плечами.
– А что тут еще скажешь?
– Кажется у меня появилась идея. – Джейми наклонилась ко мне. – Роуэн, старый ублюдок, точно виноват во всем, что тут творится.
Я кивнула.
– Он ясно дал понять это ночью.
– Итак, как нам убить его?
~
Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта
Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
Их узнаешь с первой секунды 😏
Глава 4.
За свои неполные пять десятков лет Алексей Поляков всякого насмотрелся в этом забытом богом городе. Особенно за годы службы, сначала в милиции, потом в полиции. Однако, от того видео, что раздобыл для него тот педофил, по спине забегал холод, точно за шиворот ему закинули снега с лопаты. Не удивительно, что этот несчастный поседел за час.
Поначалу всё шло обычно. Парень тщательно отснял первые два трупа и отправился на поиски остальных. В доме было довольно светло. В пустые окна коридора заливались летние лучи дневного солнца.
На втором этаже обнаружился труп обезглавленной девушки, чья голова лежала у двери, смотря прямо в камеру. Дальше по коридору всё было нормально, пока парень не обнаружил лестницу, ведущую вниз, которой там не должно быть. Думая, что обошёл все комнаты, горе преступник, ни о чём не подозревая, спустился вниз и открыл входную дверь. Именно за ней обнаружилось два обезображенных мужских тела, лежащих в точно таком же коридоре. Тогда то всё и началось.
Парень громко выругался так, что уши свернулись бы даже у бывалых строителей, а затем послышалось бормотание. Жуткое, невнятное, но отчётливо слышное.
Ты покидать нас не спеши,
Мы пленники в забытом доме,
И, чтоб ты здесь, как мы, не помер,
То ты нам выход покажи.
Тягуче и вкрадчиво прокатилось по дому и явно не одним голосом.
Камера вдруг задёргалась, закружилась и резко остановилось на худощавой старухе. Бубня что-то нечленораздельное себе под нос она двигалась прямиком на парня, а тот, судя по всему, оцепенел от ужаса.
Поляков остановил кадр и всмотрелся куда-то сквозь бледносерую кожу старухи и с ужасом понял, что сквозь неё видно коридор, лестницу, да и вообще всё. Но видео продолжалось.
Парень, прийдя в себя бросился в первую попавшуюся комнату и заорал, увидев жующую стекло женщину. Та в ответ ему рассмеялась, а на кровать залез ребёнок. Мясо с одной руки у него было срезано полностью и глубокий чёрный порез на шее ясно давали понять, что это давно не человек. Он посмотрел в камеру единственным глазом, подёрнутым белой плёнкой, и улыбнулся, оголив неполный ряд зубов.
Поляков отдал должное тому факту, что парень оставался в сознании, не смотря на происходящие вокруг ужасы.
Тот, найдя в себе силы, бросился к следующему лестничному пролёту и стрелой пустился вниз. Но камера застыла на Полякове.
Он не сразу понял, в чём дело. На его месте он бы вылетел из этого дома и бежал бы до тех пор, пока силы его не покинут.
- Мы придём за тобой... Да-а-а... Жди нас... - послышались сиплые голоса где-то за его спиной и запись закончилась.
Лишь на пятый раз пересмотра записи Поляков увидел, почему парень медлил с выходом. Там, у входа, между маленькой Лилей и им прошёл дряхлый дед, что-то внимательно высматривая.
- Матерь божья, - холод вновь пробежал по телу, Алексея, - что же я наделал? Это же какую дрянь я выпустил на волю своим малодушием?
- Я предупреждала, - вдруг сказала Лиля, которая проснулась от этого возгласа.
Майор решил приютить девочку на какое-то время. Он чувствовал, что в ней было что-то такое, что поможет сложить весь этот пазл. Элементарный закон физики гласил, что на любое действие есть равное ему противодействие и на данный момент мощным противодействием была, как ему казалось, Лиля.
Если бы он отвёл её в участок, то вряд ли бы смог получить хоть какую-нибудь подсказку. А с ней в первый же день какая-никакая удача.
Что стало с парнем, ему интересно не было. Поляков всё же считал, что тот получил по заслугам, не смотря на службу, которую он сослужил. Однако, этого видео было мало, чтоб собрать всю картинку воедино и пришла запоздалая мысль, что на чёртово кладбище, всё же, стоило бы наведаться. Вдруг оно хранит куда более страшные тайны, чем описаны в легендах и научных изысканиях.
К утру он приготовил большую кастрюлю наваристого борща. Лиля пожаловалась ему, что никогда не ела этого супа.
- Как так, не ела?! - изумился Алексей, - я не могу в это поверить!
- Правда, - девочка опустила свои большие глаза, - обычно я ела консервы, что у мамы от закуски оставались. Иногда она готовила пюре, когда трезвая была. Редко, правда, зато вкусно.
- Что ж, - Поляков скрипнул зубами, - значит, завтра будет борщ.
Он с улыбкой наблюдал, как девчушка лихо и с удовольствием уплетает суп, в прикуску с салом и чесноком. Видно, что кормили плохо.
Майор оставил её дома, показав, как пользоваться компьютером, чтоб не скучала, и где лежат сладости, наказав, чтоб не ела десерт на пустой желудок, а сам отправился в сторону гиблой поляны, отписав полковнику короткое смс.
Пол дня он ходил вокруг неё, снимая фото, видео со всех доступных ему ракурсов, но ничего, кроме тонкой струйки чёрного дымка в центре, таки не увидел.
До глубокой ночи Поляков рассматривал фотографии поляны на компьютере, но всё безрезультатно.
- Зачем ты туда ходил? - спросила Лиля, проходя мимо Полякова из туалета.
- Хочу найти что-то, что поможет выполнить мне задание, полученное на работе.
Он старался выражаться так, чтобы девочке всё было понятно и она не задавала лишних вопросов, но она, всё же, спросила.
- А как тебе могут помочь эти фотографии?
- Судя по всему никак, - вздохнул Алексей, отодвинувшись от монитора, потирая уставшие глаза.
- Если ты ничего не видишь, то попробуй поменять фильтр фотографии, - зевая сказала Лиля и отправилась в кровать.
- И как мне самому это в голову не пришло, - шепнул про себя Поляков, шлёпнув по лбу, - то же мне, детектив...
Переключая цвета фильтра, Алексей остановился на красном. В нём на фотографиях отчётливо были видны силуэты, снующие из стороны в сторону, а из струи чёрного дыма кто-то, или что-то, будто пыталось вылезти наружу из бездонной чёрной ямы. Оно цеплялось за блуждающие тени, что проходили рядом, увлекая их в бездну.
- Похоже на свинку-копилку, - мелькнула мысль, за которую Поляков тут же зацепился, - а что если это что-то вроде копилки для душ. И когда этих душ станет достаточно, то это нечто выберется оттуда и тогда последствия могут быть ужасающими. Выходит, что чёртово кладбище не просто убивает всё живое, оно потом не отпускает и мёртвое.
Глава 5.
- Лёш, - зазвучал голос полковника в телефоне ранним утром, - заедь на вызов, пожалуйста. Понимаю, что задание у тебя специфичное, но там от твоего дома рукой подать, да и народу не хватает совсем, в последнее время. Думаю,что там ничего серьёзного. Улица Герца 16, сорок восьмая квартира.
- Хорошо, - сонным голосом ответил Поляков, - будет сделано, но за тобой должок.
- Ты ещё торговаться удумал? - с ехидством спросил Калинин.
- Не совсем, - усмехнулся майор в ответ, - просто один оплачиваемый отгул за прерванный сон, да и выходной у меня, всё-таки.
- Решим, - коротко ответили в трубке и связь прервалась.
- А почему ты живёшь один? - прозвучал детский голос, - три комнаты. Три комнаты. Мне кажется, что это очень много для одного.
Меньше всего Полякову хотелось сейчас отвечать на вопросы. Мало того, что разбудили рано утром, так ещё и Лиле в такую рань не спится, ещё и вопросы задаёт неудобные.
- Разошлись мы с женой, милая моя, много лет назад. Дети с ней остались, а общаться со мной не горят желанием.
- А почему? - не унималась девочка, - ты сделал что-то плохое?
Поляков закатил глаза, но так, чтобы Лиля не видела.
- Мы все совершаем ошибки. Кто-то больше, кто-то меньше. Вот и я однажды оступился и меня до сих пор не простили.
- А ты сам себя простил?
- Нет, - Алексей тяжело вздохнул, опустив голову, - да и не важно уже. На кухне есть молоко и хлопья на завтрак, сделаешь себе сама, а мне нужно на работу срочно съездить.
- Но сегодня выходной, - возмущённо сказала Лиля, наблюдая за реакцией Алексея.
Поляков подумал, что девочка прощупывает рамки дозволенного, хотя в данной ситуации её возмущение было вполне уместным. К тому же, он обещал сводить её в парк, поесть сахарной ваты, хот-доги и покататься на каруселях.
- Иногда у меня бывают срочные вызовы, от которых я не могу отказаться. От этого может зависеть чья-то жизнь. А в парк, если не успеем сегодня, то обязательно сходим завтра.
- Там уже некого спасать, - меланхолично сказала девочка и удалилась на кухню.
По указанному адресу стояла, как её называли, свечка. Здание из шестнадцати этажей. Поляков даже не раз был в этом здании, приезжая на вызов в ту самую квартиру. Там жила сварливая бабка, которая часто жаловалась на соседей сверху, сбоку, снизу... В общем, доставали её все, кому не лень, а она, в свою очередь, доставала правоохранительные органы.
На стук в дверь ни кто не откликнулся. Поляков тихо хмыкнул и постучал ещё раз. Звонок в квартире имелся, но очень громкий.
- Стучи в дверь, я не глухая! - говорила она каждый раз, когда Алексей осмеливался нажать кнопку.
Он ожидал и в этот раз услышать тираду, поскольку простой стук в дверь не возымел положительного результата.
После звонка в квартиру, внезапно отворились все восемь дверей, что имелись на площадке. Алексей насторожился, глубоко вдохнул, и вошёл в нужную ему.
Где-то в комнате он услышал глухой шлепок, но, по началу, не придал этому особого значения.
- Баб Зин, - крикнул майор с порога, - вы дома? Полицию, вроде как, вызывали!
Тишина была в ответ. Звенящая, и даже пугающая тишина.
Не снимая обуви, Поляков прошёл в глубь квартиры, подмечая для себя, что всё стоит на своих местах. Стало быть, ни кто не нападал и не грабил старушку, иначе был бы беспорядок.
За едва приоткрытой дверью спальной комнаты Алексей заметил какое-то движение. Посетила мысль, что бабка, всё-таки, оглохла, но тогда было не понятно, кто из соседей мог достать глухую женщину.
Когда майор, наконец, добрался до спальни, с дёргающейся ноги сорвался и шлёпнулся на пол второй тапочек.
- Срань господня! - вскрикнул Алексей и попытался приподнять грузную старушку, чтобы та смогла вдохнуть.
Но в этот момент ноги перестали дёргаться и он оставил свои бесполезные попытки.
Сев на кровать, майор начал думать, глядя в выпученные, налитые кровью, глаза несчастной пенсионерки.
Вываленный синий язык, безумная улыбка, висит под самым потолком, и нет стула, или табуретки. Она не могла сама так повеситься и ни кого в квартире, кто мог бы ей с этим помочь... наверное.
Поляков подорвался, как ужаленный. Обыскал везде, где мог бы спрятаться человек. Ведь тело ещё тёплое. Из квартиры ни кто не выходил. Он запер за собой тяжёлую железную дверь с противным скрипом.
- Бред какой-то, - пробубнил он и набрал Калинина, - даже окна все закрыты.
Внимательно выслушав доклад, полковник явно был недоволен. После короткой тирады Поляков повесил трубку и принялся ждать.
Вдруг, точно уколом прямо в мозг, вспомнились последние слова Лили, перед уходом, затем подозрительно открывшиеся двери. И Алексей пошёл на разведку.
Висельники. В каждой квартире висельники. В одних встречались по одному, в иных под потолком висели целые семьи, а в исключительных, судя по всему, были ещё и гости. Все, как один - залитые кровью глаза на выкате, синий вываленный язык и безумная гримаса на лице.
Он шёл с шестого этажа пешком, заглядывая в каждую дверь, и был не в состоянии уместить всё это в своей голове. Шестнадцать этажей, сто двадцать восемь квартир и абсолютно в каждой из них находится труп, который не понятно, как повесился.
Было очевидно, что их что-то повесило. Сила, которая, как понял Алексей, играла с ним. Она хотела ему всё это показать, в противном случае он бы уже висел среди них, как и наряд, что приехал на подмогу Полякову. Их он обнаружил висящими в лифте на первом этаже, в затянутых на шее ремнях.
Алексей не забыл отснять всё на камеру, после чего отправился в отделение, чтобы обсудить дальнейшие действия с Калининым. Поляков прекрасно осознавал всю серьёзность положения. Ведь если эта проклятая сила расползается так быстро, то очень скоро и они могли потерять тех, кто им дорог, а после и весь город мог оказаться в петле, если не весь мир.