Интересная История

Если вы считаете, что религия - это нечто устоявшееся и незыблемое, то подумайте ещё раз. В религии нет ничего стабильного, меняется всё. Нет ни одного вопроса, по которому религия бы при определённых обстоятельствах не поменяла свою точку зрения. Один из примеров, который сразу приходит на ум лично мне - это отношение к ЛГБТ (ныне их пропаганда запрещена наипаче среди малолетних). Если в староглиняные времена упирали на недвусмысленные слова из книги Левит: "Не ложись с мужчиною, как с женщиною: это мерзость," - то сейчас некоторые христианские церкви по всему миру без особых проблем венчают однополые пары. Если при этом ткнуть их носом (или другим местом) в ту же книгу Левит, то вы услышите что-то вроде: "Вы не понимаете! Это другое!". Причём не понимаете именно вы, а они-то как раз находятся на передовой понимания Божественного замысла.
Другой пример, который можно привести из сравнительно недавней истории - это реакция нашей духоскрепной Православной Церкви на Февральскую революцию 1917 года в России. Как следует из документов, церковники фактически поддержали тех, кто заставил Николая II отречься от престола, хотя вроде как тот был Император Всероссийский "Божьей милостью", которого в своё время та же Православная Церковь официально короновала, как помазанника Божьего. Ей бы заявить со всех церковных кафедр: "Какого (извините) вы в разгар войны свергаете того, кого сам Бог назначил управлять этой страной? Вы вообще в своём уме противиться Божьей воле?" Но Церковь поступила как раз наоборот. Ну да, скажите вы, потом она, конечно, причислила его к лику святых - типа прощения попросила, но эта мазь от угрызений совести им не особо помогла.
Это лишь чисто умозрительные примеры, которые приходят на ум, едва начинаешь думать о религии. И действительно, вся история религий сопровождается разного рода ересями, расколами "схизмами", реформациями, контрреформациями и прочими интересными явлениями. В чём корень всех этих явлений? Да в самой природе религий. Почти все они основаны на так называемых священных текстах - книгах, которые по большому счёту неизвестно кто, когда, о ком и при каких обстоятельствах написал. Естественно, чем больше этих книг, тем больше в них обнаруживается нестыковок и противоречий. Средневековые схоласты тем и занимались долгими зимними вечерами, что состыковывали эти противоречия, как например слова Моисея из Второзакония, что "Отцы не должны быть наказываемы смертью за детей, и дети не должны быть наказываемы смертью за отцов; каждый должен быть наказываем смертью за своё преступление" и рассказы из книги Иисуса Навина, где он вырезал целые племена без разбора: детей, женщин, отцов - за грехи и тех, и других, и ещё вон того парня. Также Церковь придумывает ритуалы и правила службы - но это чисто людские установления. они держатся только до тех пор, пока не подрывается авторитет тех, кто их установил. Едва их авторитет сходит на нет, как начинают происходить ну очень интересные события, о которых потом долго вспоминают. Единственным нехорошим осадочком после таких интересных событий является то, что в процессе несколько человек (тут уж в зависимости от обстоятельств) расстаются с жизнью - добровольно или принудительно, обычно как раз второе. Кстати, если кто-то считает, что на Руси не сжигали еретиков, то тоже глубоко ошибается. Очень даже сжигали, разве что не в таких масштабах, как в Европе, но и этим тоже развлекались. Загуглите ради разнообразия "Алёна Арзамасская". Однако наша история не о России, а об Англии.
Вот об одном таком очень интересном периоде в истории Англии написал книгу один известный в своих кругах шотландский историк по имени Питер Маршалл. Эта книга так и называется "Еретики и верующие. История английской Реформации". Шотландский историк? Если вы думаете, что он, как истинный шотландец, разгуливает зимой в килте без нижнего белья или до умопомрачения дудит в волынку, пока глаза на лоб не вылезут, то это вы зря. Сей в высшей степени образованный noble vieux с дотошностью, достойной шотландского суда, расписал процесс, который у англичан занял целый век (шестнадцатый). Пока на Руси Иван Грозный боролся со шведами и поляками, а попутно с внутренней оппозицией в лице бояр, в далёкой Англии происходили события, которые именно Маршалл описывает пером в своей книге.
Сначала ничего не предвещало беды. Авторитет католической церкви был незыблем. Казалось, она раз и навсегда установила, что в ходе мессы священник поднимает над головой чашу со святыми дарами, цитирует Христа "Сие есть тело моё" - и хлеб/вино в чаше резко становятся телом Господа, которым причащаются верующие. Также католическая церковь, казалось, навсегда установила, что служба должна вестись на латыни, а папа римский - глава церкви. Священнослужители многократно цитировали слова апостола Иакова, что "вера без дел мертва" и поощряли благотворительность и дары в пользу самой же церкви. Также ни у кого не вызывало особых возражений или вопросов, что католические священники - вроде как живут в какой-то стране, однако подчиняются больше не королю, а скорее папе римскому.
Но чем дальше шли века, тем больше происходило каких-то странных событий по мере того, как авторитет церкви медленно, но верно подтачивался изнутри. Ещё в XIV веке одному из таких ретивых схоластов вдруг пришла в голову странная мысль: "А какого (извините) Библию нужно читать только на латыни? А почему это нельзя перевести её на тот же английский язык? Глядишь - люди на своём родном языке почитают, лучше поймут Слово Божие". Сказано - сделано. Перевёл он Библию на английский язык, пустил в народ. Также он ходил и недоумевал: "А кто вообще вам сказал, что хлеб и вино после той цитаты обращаются в тело и кровь Христа? Разве они не остаются просто хлебом и вином?" А если следовать этой логике, то почитание святых даров становилось самым обычным суеверием и идолопоклонничеством, от чего сам Господь настоятельно отговаривал. Самое интересное, того схоласта не повесили, не сожгли на костре, не затравили собаками, не подвергли "отмене", не заставили записать покаянный ТикТок, не приговорили к публичному обливанию фекалиями на морозе. Разве что уже после смерти выкопали его останки, сожгли и выбросили в реку - но это не в счёт. Какую он заложил под католичество мину замедленного действия, не знал даже он сам. Откликнулось всё уже почти два века спустя.
Идея подвергнуть перевод Библии лингвистическому анализу приходила в голову и другим. Вот, например, один итальянец уже в XV веке всё же сравнил латинскую Вульгату с греческим оригиналом и нашёл в латинском переводе сотни неточностей - видать, у св. Иеронима был "незачёт" по теории перевода и стилистике. Найденные недочёты итальянец запечатлел в книге под скромным названием "Примечания". Примечательно, что через несколько лет его книга попала в руки другому голландскому гуманисту, который проживал в Англии. Тот настолько впечатлился книгой, что малость охренел. "Это что же получается? - ужаснулся он. - Мы уже тысячу лет читаем неправильный перевод и живём по нему? Так жить решительно нельзя! Срочно нужно исправлять перевод! Как можно следовать Слову Божьему, если его неправильно перевели?" Сказано - сделано. Голландец, конечно, не стал переводить Библию на английский (он же всё-таки был голландец), но зато нехило так подправил перевод на латынь. Да так, что потом монахи грозились его изловить и поколотить. Да и вообще этот голландец всячески критиковал церковников и призывал вернуться к "чистому и изначальному" учению Христа. Какому-такому "чистому" учению? В чём оно заключается? А у Церкви что - не "чистое" учение? Эти вопросы пока оставались без ответа. А тут ещё в английских университетах пошла новая мода - изучение греческого языка, с которого Библию переводили на латынь. Ознакомление с оригиналом Слова Божьего произвело на некоторых неизгладимое впечатление.
На самом деле мысль о том, что католической церкви нужны реформы, была не нова. В начале XVI века она витала в воздухе, чувствовалась в воде и земле.
И вот в 1511 году один проповедник из Виттенберга, что в Германии, отправился в Рим по делам своего ордена августинцев. В то время папой был некто Юлий II. Прибыв в Вечный Город, немец взглянул своими немецкими глазами на двор папы и малость охренел. Бесстыдное кумовство, роскошный образ жизни, податливая мораль - всё это произвело на скромного проповедника такое впечатление, что он вернулся оттуда, не переставая рассуждать о том, в каком же грехе он живёт. Проповедник был не простой, а грамотный. Почитав в минуту тяжких дум Библию, он почему-то пропустил мимо глаз указанные выше слова из апостола Иакова, что вера без дел мертва, зато его взгляд упёрся в послание апостола Павла римлянам. И немец пришёл к поразительному открытию: оказывается, спасение - оно не в добрых делах. Вера - вот единственный залог спасения. А католическая церковь - она извратила святое учение Иисуса Христа, и нужно срочно открывать людям глаза на истинное Евангелие.
Этим занялся другой англичанин, некто Уильям Тиндейл, увлёкшийся работами того самого голландца, проживающего в Англии. Он перевёл Новый Завет с греческого оригинала на живой английский язык и опубликовал за границей. Вам покажется это странным, но тем самым он пошёл на явное преступление. В Англии было категорически запрещено привозить и распространять переводы Священного Писания, не одобренные свыше. Видимо, пример того схоласта ещё не выветрился из памяти. А то начнёт народ читать на родном языке - одному Богу известно, что из этого выйдет. Вот тот немец уже начитался - теперь во всей Германии творится сущее безобразие. Да и перевод Нового Завета у Тиндейла был, мягко говоря, слишком вольный. Неудивительно, что против высказался даже ведущий английский гуманист своего времени - Томас Мор. Но только джинна уже благополучно выпустили из бутылки. Начались бесконечные споры о том, как в Библии трактуются церковные таинства, кто имеет право её читать, как понимать "сие есть тело Моё", какова должна быть структура церкви и т.д. В общем, поскольку по большому счёту в самой Библии нет указаний на то, как отличить истинную веру от неистинной, то каждый мог ответить на этот вопрос по-своему. Ответ католиков уже был известен, они яростно выступали против всех этих новомодных переводов. Но людей было уже не остановить. Казалось, в каждом приходе стал появляться какой-нибудь знающий проповедник, который на пальцах объяснял людям, что вся их устоявшаяся вера - чепуха, ложь, трусость и обман. Истинная вера - она другая! Причём эти знающие люди часто противоречили один другому. Один кричал: истинная вера - она в том. Другой ему возражал: нет, истинная вера - она в этом. А за приверженцами старой католической веры навсегда закрепился ярлык "папистов". Народ слушал, медленно офигевал, но поскольку в Англии грамотность среди крестьян была не слишком распространена (ещё бы, а зачем крестьянину в поле умение читать), ответить что-то внятное они не могли. Примерно, как во время позднего Советского Союза, когда многочисленные "демократы" наперебой звали в рынок.
И всё бы ничего, но только тут вмешался его величество случай. Его величество - в буквальном смысле этого слова. В те староглиняные времена правил Англией один такой король, которому не повезло с женой. Та кратковременно побывала замужем с его братом, но тот как-то быстро умер, а потому после повторного брака оказалось, что она не может дать новому королю сына. Дочь - пожалуйста, вот она, а вот с сыном - ну никак. И ни одна староанглийская Камасутра не помогала. Ну не родятся у королевы сыновья - ну хоть ты тресни. Королю этот расклад не нравился от слова "совсем". Его тут папа римский наградил титулом "Защитник Веры", а у него жена не может продлить его род. Непорядок! Хотя... у короля была ещё любовница. Впрочем, наличием фаворитки в те времена удивить было решительно некого. Единственное, эта бойкая девица долгое время жила в соседней стране, где альтернативные верования распространились не в пример быстрее и шире. Так вот не успел король втрескаться по уши, как постоянной темой встреч с молоденькой любовницей стали... разговоры на библейские темы. Но как мы уже видели, Библия - что дышло. Куда повернул - туда и вышла. В одном месте (Второзаконии) написано, что можно и нужно взять в жёны вдову брата, если у того не было детей, а в другом (книге Левит) автор размахивает палкой и кричит, что жениться на вдове брата категорически запрещено. Какое из двух мест казалось королю более правдоподобным, вы и так без труда догадаетесь. В общем, король уверился в том, что его брак проклят (иначе почему у него нет детей "мужеска пола"), не соответствует никаким постановлениям Россельхознадзора о компартментах по свинине, является грубой ошибкой тогдашнего папы римского, и нужно его незамедлительно расторгнуть. А доказательства? А почитайте Библию - там всё написано. Кто там говорил Sola Scriptura? Уж не тот ли немецкий богослов, притча во языцех во всей Германии? Однако с разводом как-то не срасталось. Королева наотрез отказалась признавать, что занималась сексом с покойным братом короля, а папу одолевали испанские родственники королевы. Но тут молодая любовница подкинула королю книгу того самого Тиндейла, который на голубом глазу доказывал, что все претензии папы и Церкви на верховную власть в корне несостоятельны. И тут короля осенило. "А какого (извини, дорогая) я вообще прошу у этого папы разрешения на развод?" - подумал он и стал действовать уже по-другому. Для очистки совести он написал папе, что поскольку проблема возникла в Англии, то он не будет спрашивать папского "одобрямс" на её решение, а всё разрулит сам и без папы. А затем он обратился к парламенту, этому светочу и фетишу английской демократии, чтобы тот, во-первых, приравнял священнослужителей к обычным подданным короля, во-вторых, объявил короля главой церкви. А заодно объявил его брак с королевой недействительным. Тот не рыпался - всё подтвердил. В итоге король благополучно развёлся ради женитьбы на любовнице.
Тут бы и сказке конец, однако всё было как раз наоборот - всё только началось. Едва парламент принял закон, что в Англии король является главой церкви, как еретики и диссиденты от религии мгновенно воспрянули духом. Англия символически разделилась на два лагеря. К приверженцам старой католической веры навсегда приклеился ярлык "паписты", а другие оказались перед весьма творческим выбором. Ну хорошо, всё, что связано с католической верой теперь ложь, трусость и обман. Но если так верить нельзя, тогда как же верить нужно? И вот тут начался форменный балаган. Поскольку каждый этот вопрос понимал по-своему, то и доктрин развелось столько, что они первым же делом начали ругаться между собой. Один считал, что верить надо так. Другой - что по-другому. И тот и другой твёрдо стоял на своём. Это малость беспокоило короля. Как настоящий начальник, он решил внести ясность в этот вопрос. Он же теперь глава церкви, правильно? В итоге, по закону жанра, вместо того чтобы вносить ясность, он вносил только неразбериху и суету, своими "грамотными" действиями запутывая и без того запутанные процессы. А что вы хотели - начальники в большинстве своём самодуры. Например, Совет под его руководством разработал "9 статей" с основополагающими принципами веры. Эти "9 статей" вскоре превратились в "10 статей", те - в "6 статей", те - в "39 статей", а потом... ну, вы поняли.
Религия, как и всё человеческое, такой же творческий процесс, как и написание картины. Кстати первым после объявления себя главой новой церкви король устроил роспуск монастырей. Он им с детства не доверял. К тому же они весьма неохотно признавали его главой церкви. А всё имущество закрытых монастырей на добровольно-принудительных основаниях отходило короне. Вот так-то. Думали, это большевики придумали изымать церковную собственность? Ничуть не бывало, они лишь косплеили того незадачливого английского короля первой половины XVI века. Короче, дров тогда наломали порядочно - в том числе для костров, на которых жгли несогласных. Потом король умер. Недолгое время правил его сын от последнего брака. Потом пришла к власти его старшая сестра от той самой первой королевы, с которой тот бедолага долго и упорно разводился. На беду она была католичкой в свою мать - маятник качнулся в другую сторону. На костёр стали отправлять уже других. А после неё на престол взошла её сводная сестра, которая решила установить некое подобие равновесия. Насколько ей это удалось - можете прочитать в книге.
Я тут специально не называю имён, которые вам хорошо известны и без меня. Вольно или невольно (скорее второе) автор наглядно показывает, что в религии нет ничего, что не было бы выдумано людьми. Сам характер её существования (опора на некие Священные Писания) порождает возможные проблемы в будущем и служит источником расколов и непонимания. Ни один священный текст не даёт принципов, согласно которым можно было бы отличить истинную веру от ложной. Именно поэтому в том же христианстве существует католичество, православие и целый зоопарк протестантов. Первые и вторые называют последних сектантами, а те в свою очередь первых двух идолопоклонниками и вообще не считают их за христиан. Религия - это вопрос не истины, а авторитета тех или иных лиц, присутствующих на определённой местности. Кто обладает авторитетом, тот и диктует, какая вера истинная. Как только его авторитет ослабевает, появляется другой, который мгновенно объявляет предыдущего мошенником и лжецом, который украл у народа истинную веру.
Самое интересное, что примерно нечто такое же наблюдается и в мусульманстве. Там есть сунниты и шииты. Какая между ними разница? Грубо говоря, одни признают одно и другое, но не признают третье, а другие признают третье и второе, но не признают первое. Знакомая картина?
Поэтому прочитайте в книге пример того, как это было в Англии, где соревнование "кто во что горазд" как раз проходило в XVI веке. Может быть, вспомнив эту книгу, вы как-нибудь воспользуетесь советом одного деятеля уже прошлого века: "Хочешь разбогатеть - придумай свою религию". Вот, может быть, повезёт в этом и вам, если обстоятельства сложатся в вашу пользу и вы откроете миру новое прочтение Священного Писания, о котором никто ранее не догадывался, а Церковь (не будем уточнять) бессовестно извратила. Найдите очередные Кумранские рукописи, Евангелие от Понтия Пилата, недостающую главу Корана или Бхагавад-гиты - и Леночка Блинович вместе с Шебутным Аязом выстроятся в очередь к вам, так как все их миллионы и "успешный успех" будут уже ничем.

Тем временем книга Питера Маршалла "Еретики и верующие. История английской Реформации" выложена в свободном доступе. Читайте и следуйте историческим примерам.
Кстати, если вы состоите в браке и носите обручальные кольца, то мои поздравления - вы такие же идолопоклонники, как американские индейцы. Креста на вас нет!
Тут могут набежать ревнители веры христианской (а также других вер) и начать приводить аргументы из разряда "всё не так, вы всё не так поняли". Предлагаю своим немногочисленным подписчикам на таких посмотреть и заранее предугадать содержание их постов.

Среди многочисленных британских историков Дэвида Ирвинга по праву можно назвать самым скандальным. Казалось бы: ну типичный британский дед, ну как он дошёл до такой жизни?

Родился себе в 1938 году в семье художницы (мать занималась иллюстрацией книг) и офицера ВМФ. Отец во время Второй мировой сопровождал конвой QP-11 в далёкий и не совсем понятный СССР. Немцы, что неудивительно, этот конвой потопили, но отец, что удивительно, выжил. Однако, что ещё удивительнее, после спасения прекратил всякое общение с семьёй - вот так немцы косвенно поучаствовали в жизни юного Дэвида. Видимо, с юных лет Дэвид решил отомстить, но вам в жизни не угадать, каким макаром дед добился своего.

Началось всё ещё во время учёбы. Дэвид тогда писал для какой-то газетёнки под соответствующим названием "Карнавальное время" (Carnival Times). Чтобы уж карнавал был полным, он как-то тиснул статейку, в которой назвал Гитлера "величайшей объединяющей силой Европы со времён Карла Великого". Сейчас посудить - а в чём дед был неправ? Если бы в 1941 Гитлер не попёрся в СССР, в 90-е годы Европу, глядишь, уже не пришлось бы объединять. А вот в 1959 году, когда вышла достопамятная статейка, скандальчик вышел знатный.

Дальше было больше. Так и не доучившись на физическом факультете Лондонского имперского колледжа, Дэвид уехал... куда бы вы думали? Конечно - в Германию! Кстати там он написал несколько статей о бомбардировках Дрездена, которые в 1963 году вышли отдельной книгой и стали бестселлером. На этом дед не успокаивается: переводит на язык Шекспира мемуары Вильгельма Кейтела, пишет книги о немецкой ядерной программе, о конвое PQ-17 (привет Валентину Пикулю) и много чего ещё. В своих книгах Ирвинг иногда высказывает такие версии, что некоторых после их прочтения долго отпаивали валерьянкой. Например, он без зазрения совести утверждал, что  авиакатастрофа, в которой погиб польский главнокомандующий и премьер министр Польши в изгнании Владислав Сикорский, была подстроена по приказу Уинстона Черчиля - благо сам Черчиль к моменту выхода книги уже два года как лежал в гробу, поэтому ничего возразить не смог, но в гробу, по слухам, всё же перевернулся. Или что ответственность за гибель конвоя PQ-17 полностью лежит на капитане Джоне Бруме... Кстати на момент выхода книги тот был ещё жив... э-э... немного неудобно получилось...

Но самое прикольное случилось дальше. В 1977 году дед выпустил книгу "Война Гитлера" (она у него на фотографии сверху в стопке), в котором на голубом глазу заявил, что вся история про Холокост - чистой воды фуфло, а знаменитый дневник Анны Франк написал её папаша. В общем, выступил прорабом и застрельщиком дела отрицания Холокоста - смелое начинание. Скандальчик опять вышел нехилый. Мыслимое ли дело - замахиваться на святое? Но дед и на этом не угомонился. Он спокойно заявил, что готов выплатить 1000 фунтов любому, кто докажет подлинность всех нацистских приказов об окончательном решении еврейского вопроса.

Естественно, такие фортели не прошли для деда без последствий. В частности в 1993 году некая Дебора Липштадт написала книгу, в которой заклеймила всех отрицателей Холокоста. А что же дед? Он преспокойно появился на презентации её книги и повторил своё обещание о 1000 фунтов, а в 1996 подал на Дебору в суд. Тут он, конечно, малость не рассчитал силы. Через 4 года суд обозвал деда расистом и антисемитом, обвинил в подтасовке фактов, а для полного фарша ещё и заставил выплатить 3 млн. фунтов судебных издержек. Ирвинг пытался оспорить решение суда, но опять проиграл. Для оплаты издержек пришлось деду продать свой дом в Англии, а также объявить себя банкротом.

Деду запрещали въезд в Германию, Австрию, Канаду, Австралию и Новую Зеландию. Но думаете ему эти запреты были указ? Вот в 2005 году он ничтоже сумняшеся заявился на родину Гитлера в Австрию. Неясно, нафиг он туда припёрся, но факт, что его тут же сцапали и отдали под суд. За что? Да всё за то же - "отрицание, преуменьшение масштабов, одобрение или оправдание национал-социалистического геноцида и других преступлений национал-социалистов против человечности". В этот раз дед загремел уже реально - закрыли его в австрийской тюряге на 13 месяцев. Но неужели вы думаете, что за время отсидки он что-то там переосмыслил? Как бы не так! После освобождения он удалился к себе на Острова и заявил в интервью, что  что его отношение к Холокосту не изменилось и даже ещё более укрепилось в течение последних лет. Он по-прежнему утверждает, что газовые камеры Освенцима никогда не существовали, а Гитлер ничего не знал об уничтожении евреев в Европе. Ирвинг намерен опубликовать новые книги, в которых будет доказывать, что евреи были сами виноваты в том, что их уничтожали. Не много - ни мало... Вот у вас хватит наглости такое утверждать? А у деда хватает, он ещё и обосновать готов - идейный дед попался, как видите.

Всё это время Ирвинг не переставал клепать нетленки. Кстати, некоторые из них даже переведены и изданы в нашей стране. В частности, заслуживает прочтения (уже без дураков) книга Ирвинга о ракетах Фау-1 и Фау-2. В ней дед обстоятельно рассказывает, как родные британцы реагировали на новое "Оружие возмездия" Гитлера.

Однако недавно на язык Пушкина и Владимира Владимировича (не будем уточнять) перевели другую его книгу, написанную ещё в 1983 году - "Тайный дневник врача Гитлера" про некоего Теодора Морелля, который в последние годы жизни лечил Алоизыча от всяких болей и хворей. Врач тоже был непростой: пытался заниматься бизнесом, и одновременно выхаживал первых лиц Третьего Рейха, а также Муссолини, Антонеску и многих других. И вот этот врач на всякий случай, а то всяко могут ему предъявить (например, после того же покушения на Гитлера в 1944 году), вёл летопись самочувствия и лечения фюрера. С чисто немецкой точностью и дотошностью он вносил туда все жалобы своего пациента №1, чем он его лечил, диагнозы - вплоть до результатов анализов мочи, кала и крови. Как следует из дневников этого человека, бесконечно далёкого от всяких идей Третьего Рейха, будь то завоевания жизненного пространства на Востоке или окончательного решения еврейского вопроса, покорение мира оказывало весьма пагубное влияние на здоровье того, кто это затеял. Также упоминается, в каком режиме жил и работал знаменитый диктатор: пил чай до 04;00 утра и проводил за военными совещаниями до 05:00. Записи в дневнике Гитлера легко сопоставить с хронологией Второй мировой и Великой Отечественной войн: вторжение в СССР, битва под Москвой, Сталинградская битва, битва на Курской дуге, освобождение Польши и т.д. - и станет видно, как менялось самочувствие и состояние здоровья основателя Третьего Рейха. Книга будет однозначно интересна лечащим врачам, да и широкому кругу читателей. Язык Ирвинга отличает ирония, иногда доходящая до сарказма. Если кто-то из пикабушников решит повторить подвиги Алоизыча в деле покорения мира, ему можно сразу посоветовать пройти диспансеризацию и флюорографию, чтобы они рассчитывали состояние своего здоровья. А то до осуществления планов можно и не дожить, как в случае Гитлера. Также Ирвинг развенчивает многочисленные мифы и небылицы о жизни Гитлера: что он сидел на наркотиках, что он был импотентом, если не представителем будущих ЛГБТ. Здесь английский дед старательно отделяет мух от котлет и подтверждает свои выводы записями из тех же дневников личного врача Гитлера. Также этот самый Морелль упоминает об ещё одной интересной проблеме. Не секрет, что Гитлер был убеждённым вегетарианцем и не ел ни рыбы, ни мяса, ни молока, ни яиц. Одновременно он мучился проблемами с ЖКТ. Врач оказался перед странным выбором: с одной стороны, пациенту нужны белки, а от овощей только усиливается метеоризм. А с другой стороны пациент жалуется на скудость меню. Вот и думай, что делать. В документах содержатся подробные записи вплоть до того, сколько раз Гитлер ходил в туалет.

Интересно, что на данную книгу ссылаются многочисленные журналисты при рассказе о Второй мировой войне в общем и о Гитлере в частности. Однако до сего дня добротного перевода этой книги не существовало, хотя она была издана ещё в бородатом 1983 году. Перевод выполнен под редакцией профессионального врача и фармацевта, поэтому качество работы не вызывает сомнения. Наверное, книга будет интересна и другим врачам. Интересно же, чем лечили первых лиц в Третьем рейхе.

В общем, читайте, только повторить не пытайтесь. А деду можете высказать свой респект (или хейт - по обстоятельствам). Он ещё здравствует и обязательно порадует вас новыми нетленками. Книга доступна в онлайн-библиотеках на русском языке.

В небе было ни облачка. И хоть ветер и шумел в далёких кронах парка, он не мог разогнать жару африканского полдня. Он лениво колыхал почти добела выцвевшую маскировочную сеть и приподнимал один её край, как бы приглашая войти. Маленький Тибурсиу прекрасно знал, что под сетью находится кунг метеорологической службы. Рядом с кунгом возвышалась антенна связи с аэродромом, который напоминал о себе постоянным гулом моторов и стрёкотом вертолётных лопастей.

Про кунг, про вышку и про то, что можно предсказывать погоду Тибурсиу рассказал его отец, который работал и учился в метеослужбе. Тибурсиу уже привычно прошмыгнул под сетью, прокрался к приоткрытым дверям кунга и осторожно заглянул вовнутрь. Во влажной духоте кунга в специальных гнёздах металлических стеллажей, высящихся до потолка, гудели и перемигивались лампочками какие-то приборы. Тибурсиу очень нравилось и одновременно нагоняло жути это место. Что-то непонятное, но невероятно интересное. Хоть на улице был яркий день, в глубине кунга царил полумрак, разгоняемый настольной лампой. А над столом склонились двое. На табурете сгорбившись сидел отец Тибурсиу и что-то писал. Второй, наклонившись стоял рядом и смотрел что пишет отец. Второй был русским.

Для маленького Тибурсиу русские были каким-то странными людьми. Это были первые белые люди, которых он видел, хотя и отец и бабка рассказывали, что до них были и другие. Но как правило, рассказы о других белых были либо настороженными, либо наполнены болью и страхом. Но с появлением русских мир вокруг маленького негритянского мальчика стал меняться. В самом начале почти незаметно. Первое, что сделали русские – построили аэродром. И несмотря на свой юный возраст, Тибурсиу помнил какой восторг поначалу вызывали гудящие стальные птицы, заходящие на посадку. Сейчас это превратилось в обыденность, хотя бабка Тибурсиу до сих пор набожно крестилась, видя пролетающие самолëты.

Потом в соседней деревне русские построили больницу. Для Тибурсиу было странно, что его маму, когда она собиралась рожать его братика, увезли туда, а не позвали старуху Зоэ, как это обычно случалось. И только когда мама приехала обратно с кричащим братиком на огромном русском грузовике, старуха Зоэ сказала, что не смогла бы помочь маме родить, потому что братик в маме неправильно лежал, и что люди из больницы спасли их обоих. После этого русские построили где-то далеко электростанцию. Для жителей деревни это выразилось в том, что в посёлок провесили провода и ночью, на несколько часов, происходило настоящее волшебство – магазин и бар светились сами по себе. Тибурсиу бегал смотреть на это чудо с другими мальчишками. Они даже могли рассматривать картинки из потрёпанного журнала в свете единственного фонаря. Это было так восхитительно – вокруг ночь, а ты сидишь в круге света!

После этого русские построили школу недалеко от аэродрома. И теперь маленький Тибурсиу постигал азы математики, письма и естественных наук. Тибурсиу нравилось учиться, он был в восторге от того, что говорили в школе. Когда он научился «рисовать звук», его восторгу не было предела! Не смотря на общий интерес к учёбе, особенно тяжело ему давалась математика. И когда он, решая домашнее задание, в очередной раз раскричался, кляня неуступчивый пример, к нему подошёл отец, сел рядом, и сказал: «Меня никто не учил, Тибурсиу. Только били.». После этого отец молча встал и ушёл. Он запомнил его слова навсегда. Последним, но одним из самых впечатляющих явлений своего присутствия, русские проложили дорогу мимо их деревни. Дорога. Тибурсиу помнил, как в первый раз увидел её – тёмно-серую полосу асфальта, извивающуюся между зелёных холмов, которые окружали их деревню. Помнил, какие странные ощущения вызывало хождение по ровной и плоской поверхности. Помнил как асфальт, раскалённый на солнце обжигал ступни. Его странный запах. А ещё он помнил, как отец взял его с собой до города в кузове грузовика, и своё изумление, когда он увидел как дорога раздваивается и тянется в сторону, через пустыню, прямая как стрела, до самой линии горизонта, колыхающаяся в дневном мареве. Это его невероятно восхитило. Его поразило как обычные люди могут делать такие невероятные вещи.

И сейчас один из таких людей стоял рядом со столом. Высокий, на пол-головы выше его отца, широкоплечий – Тибурсиу он казался великаном. Прямые волосы, зачёсанные вбок, выгорели под солнцем Африки почти до белизны. На худощавом лице, которое загорело до коричневого цвета выделялись зеленые глаза, а под носом топорщилась щётка усов, жёстких даже на вид. Дядя Гриша. Очень странное имя, но так он просил себя называть. А Тибурсиу, как любой ребёнок, очень быстро привыкал ко всему. В том числе и к такому имени. Тибурсиу загляделся на двух мужчин, склонившихся над столом. В этот момент дядя Гриша радостно вскрикнул и хлопнул отца по плечу. Тибурсиу знал по-русски не так много слов, но разобрал «Молодец!» и «Вот так!». Отец Тибурсиу смущённо улыбался и кивал. А дядя Гриша аж приплясывал от радости.

Тут дядя Гриша увидел Тибурсиу и приветственно махнул. «Заходи» - сказал он на ломанном португальском. «Садись!» - указал он на высокий и неудобный металлический стул с круглым сидением. А сам полез за один из стеллажей и принялся там чем-то греметь. Тибурсиу дождался одобрительного кивка отца и сразу же забрался на высокий стул. Дядя Гриша повернулся к ним, держа на раскрытой ладони какой-то свёрток. Это была плитка шоколада, на которой было нарисовано лицо маленькой девочки, голову которой покрывал платок. Тибурсиу знал, что это. Шоколад – самая вкусная вещь, которую он пробовал в жизни. «Это тебе» - сказал дядя Гриша – «Но всё сразу не ешь, а то заболешь.». Тибурсиу принял подарок с благодарностью и радостью. Шоколад был мягкий из-за жары. Он растянул этот подарок на неделю, делясь братьями. Позже, в этот же день, отец рассказал ему, чему радовался дядя Гриша. Отец сдал экзамен на метеоролога и теперь у него есть работа.

А потом началась гражданская война. Дядя Гриша и другие русские помогали, как могли, но их было слишком мало. Они помогали авиацией для военных, а остальным сделали прививки. Это было последнее, что сделали русские в их стране. Тибурсиу очень боялся уколов, но видел как спокойно делают прививки его отец и мать. А ещё он вспомнил как хоронили по несколько человек в деревне, умерших от малярии. После прививок таких смертей почти не стало.

А война шла. Она шла очень долго. Тибурсиу успел отучится в школе и хорошо продвинуться в учёбе на метеоролога, которой его учил дядя Гриша. Однако, Тибурсиу призвали в армию как только ему исполнилось восемнадцать. Стране нужны были защитники. Несмотря на наличие образования, он попал в пехоту и три года воевал против повстанцев, дослужившись до лейтенанта. Воевал бы и больше, но его военную карьеру прервала мина-растяжка, сильно повредив ему ногу. Ему повезло – он попал в госпиталь с русскими врачами, и они собрали ему ногу буквально по кусочкам. Однако врачи это не колдуны и чудес не делают – Тибурсиу вернулся на гражданку опираясь на палочку. И вернулся только для того, чтобы застать смерть отца – его сердце не выдержало напряжения.

Отца Тибурсиу в последующие годы заменил дядя Гриша, обучая его всему, что знал. Конечно, знания были не институтскими, как часто говорил дядя Гриша, но зато чистая практика и никакой воды. Что означала эта фраза Тибурсиу никогда не понимал. Он изучал движения атмосферных фронтов, падение и рост давления, адвекции и конвекции, считал бары, геопотенциалы и краткосрочные прогнозы. У него пухла голова, а дядя Гриша говорил по-русски: «Ох*еть, ты умный!» или «Пи*дец, ты тупой!». По ситуации. Параллельно с этим Тибурсиу женился неожиданно сам для себя. Молодая жена всячески поддерживала его стремления к обучению. Наверное, потому что тоже выросла в нищете и училась в той же школе, что и он, но на несколько лет младше.

Однако, в один день всё прекратилось. Тибурсиу помнил этот день. Он прихромал в кунг, который стал ему уже как дом, и застал дядю Гришу стоящим над столом и упирающимся руками в столешницу. На столе лежала какая-то бумага. Дядя Гриша услышал как Тибурсиу вошëл в кунг. Не смотря на свою стать, дядя Гриша казался сломленным. В то время он уже хорошо говорил по-португальски, поэтому он сказал так, что Тибурсиу всë понял: «Так получилось, что наша страна очень сильно заболела, друг. Я должен вернуться обратно. Но мы вернёмся. Мы обязательно вернёмся! А пока нас не будет, присмотри за этим добром. Ты его уже хорошо знаешь.» - и он обвёл рукой весь кунг. В этот момент для Тибурсиу шок был не меньше, чем от смерти отца.

Через два дня дядя Гриша улетел. Тибурсиу пришёл провожать его со своей семьёй: беременной женой, братом и матерью. Двое других братьев были на войне. Дядя Гриша улетал из страны с последними русскими. Тибурсиу запомнил его мощную фигуру в выцвевшем до белизны камуфляже, стоящую на рампе самолёта и вскидывающую руку в прощальном жесте. Это был последний раз, когда Тибурсиу видел дядю Гришу.

А потом было всё хуже. Первым пропало электричество и пришлось всей деревней заготавливать свечи и лучины. Хорошо, что в не таком уж далёком городе электричество оставалось. Но с приближением фронта, оно пропало и оттуда. Затем закрыли школы и больницы. В школах не хватало учителей, а больницу в соседней деревне – ту самую, где рожали брата Тибурсиу – превратили в штаб местной полиции. Один из братьев вернулся с войны без правой руки. Но несмотря на увечье он нашёл жену и переехал в город. Как показали последующие события сделал он это зря. За город разгорелись очень ожесточённые бои и в один из дней брат со своей женой погибли под завалами того, что раньше называлось их домом. Тибирсиу принял в семью их сына. Своего второго сына он назвал Гришей.

Дольше всего держалась дорога. В сухом климате бетон быстро превратился в гладкий камень, которому не вредила даже боевая техника на гусеницах. Но со временем без должного ухода и её стало заметать. Но аэропорт остался. Только там уже не летали русские неказистые самолёты. Там садились очень красивые самолёты и вертолёты других стран. Но почему-то они не привозили свою красоту в мир Тибурсиу, в отличии от тех, не самых красивых русских самолётов.

Шли годы. Тибирсиу ухаживал за метеостанцией, хоть на ней уже давно не было электропитания. Протирал контакты, сметал пыль. Чинил уже расползающуюся масксеть. Красил кунг. Подпирал покосившуюся антенну. Через какое-то время рядом с метеостанцией разбил огород, посчитав, что от этого ей не убудет, а земля хорошая. В своей деревне его называли дураком. Потому что на любое восклицание о бесплодности его труда он отвечал: «Русские вернутся. Русские всегда возвращаются…».

Русские не ушли окончательно – они напоминали о себе. По стране ездили очень мощные грузовики со странным названием «Урал». Также катались очень простые и неприхотливые джипы «УАЗ». И конечно чуть ли не каждый день Тибурсиу слышал раскатистый грохот русских «Калашниковых». Все эти признаки напоминали ему, что где-то далеко на севере лежит могучая страна, которая может даже издалека делать то, что неподвластно людям этих земель. Тянуть тысячи километров дорог, строить электростанции и спасать рожениц. Только эта могучая страна сейчас болеет. И надо подождать. Она выздоровеет. Обязательно выздоровеет. И вернётся. Ведь русские всегда возвращаются.

Но с каждым годом надежды было всё меньше и Тибирсиу занимался поддержанием станции в порядке лишь по привычке и из чувства врождённого упрямства. Параллельно с этим он начал учить своих детей метеорологии. Повторяя, что он запомнил и ругаясь, если они не запоминали. Ругался он по-русски. Через несколько лет умерла его жена. Умерла от пустяковой царапины, которую русские вылечили бы без проблем. Но русских не было. Годы и переживания состарили Тибурсиу, он поседел раньше времени, его лицо избороздили глубокие морщины. Он передвигался с палочкой прихрамывая и всё реже посещал метеостанцию и всë чаще прикладывался к бутылке. Его сыновья уехали в город, который отстроили после долгих боёв и только иногда навещали старика, оставляя ему его внуков. Тибурсиу нравилось возиться с ними, учить их тому, что помнил. Иногда он ходил с ними к метеостанции, которую не разворовали только благодаря его усилиям. Он рассказывал внукам про русских, что это за люди и как он их ждёт.

И вот, однажды, когда он с внуком ночевал на метеостанции, их разбудил рёв моторов. Тибирсиу выглянул в окно и увидел два «УАЗа» и тентованный «Урал». Из «Урала» выпрыгивали люди в бронежилетах и с автоматами и профессионально занимали позиции для отражения возможного нападения. Тибурсиу насмотрелся на таких в бытность службы в армии. Но его заинтересовали люди, которые вышли их «УАЗиков». Они тоже были одеты для боя, в бронежилеты и «безухие» шлемы с активными наушниками, но они никуда не бежали, а просто наблюдали как основной отряд занимает позиции. И тут один из бойцов отряда споткнулся, упал и сказал слова, которых Тибурсиу не слышал очень давно. Его прошиб пот. Он схватил трость и поковылял к выходу с максимально возможной скоростью.
Выйдя на открытое пространство, он закричал, размахивая свободной рукой. Его уже держали на прицеле, но один из тех, кто вышел из «УАЗа» что-то сказал, и бойцы опустили оружие, а командир двинулся ему навстречу.

- Русски? Ты русски? - задал дрожащим голосом свой первый вопрос Тибурсиу, вспоминая все слова, которые помнил на русском.
- Да, - озадаченно протянул командир, глядя на него с недоверием.
- Эйрпорт? Ты там? – показал трясущимся от волнения пальцем Тибурсиу в сторону аэродрома.
- Да… Там. – ответил озадаченный командир.
- Скола? Да? Будет? – показал трясущейся рукой в другую сторону деревни старик.

Теперь командир отряда понимающе улыбнулся. Он снял шлем. У него были чёрные короткие волосы и не было усов. Его глаза были карими, а лицо худощавым и гладко выбритым. Он ничем не был похож на дядю Гришу, но в его взгляде было что-то такое, что Тибурсиу на мгновенье показалось, что передним стоит именно он.

- Да, отец, - сказал командир, кивая. – Школа будет.

Для командира отряда по инспекции советских объектов инфраструктуры и сбору информации было очень странно видеть плачущего старого человека. А тот смеялся и кричал что-то на своём языке, разбавляя их русским матом. Он обнимал и хватал молодого командира, но почему он себя так вёл осталось для русского загадкой. Как и то, почему метеостанция, оставшаяся ещё с советского периода, была в таком прекрасном состоянии.
Весь следующий день Тибурсиу проплакал. Годы ожидания не прошли даром: он дождался. А лезущим к нему с вопросами внукам, говорил только одно: «Русские вернулись. Теперь всё будет хорошо. Вы будите учиться и сделаете нам много добра». И слёзы катились по его морщинистому лицу.

автор: Иван Жариков