6. Борьба Докинза с «соблазном замысла»
Одна из глав книги Ричарда Докинза «Перерастая Бога» посвящена перечислению примеров поразительного, великолепного устройства живых организмов, рассматривая которые невозможно отделаться от впечатления, что за ними стоит разумный замысел. Биология – это предмет, который Докинз, в отличие от философии, истории или теологии, знает и любит, и, когда он пишет, например, о гепарде и африканской газели, желчный и язвительный атеист в нем уступает место увлечённому биологу. Мы, на какое-то время, встречаем другого Докинза – искренне поражённого и восхищённого красотой творения.
Он пишет о том, что живые организмы демонстрируют «...вызывающую трепет сложность. Это выглядит так, как будто за ней стоит разумный Создатель. И мы покажем, что это не так. Это не простая задача – и цель этой главы показать, насколько это трудно».
Живые организмы постоянно наводят на мысль о том, что за их созданием стоит некий разум, и Докинз, признавая силу это впечатления, говорит о нём как о «соблазне» для преодоления которого нужны напряженные интеллектуальные усилия.
Обратим внимание на внутреннее противоречие этой позиции: с одной стороны, Докинз пишет (в своей книге «Река, выходящая из Эдема») о том, что во Вселенной «нет ни добра, ни зла, ни цели, ни замысла», с другой – признаёт, что избавиться от ощущения разумного замысла в живой природе очень нелегко.
Далее Докинз объясняет, что, несмотря на ошеломляющее впечатление, что за сложностью живых организмов стоит творящий Разум, в Нём нет необходимости – всё можно объяснить в рамках эволюционного процесса, когда долгие миллионы лет организмы изменялись в результате случайных мутаций. Там, где мутации оказывались вредными, организмы умирали и выбывали из эволюционной гонки, но там, где они помогали организму приспособиться, выжить и, главное, оставить потомство, изменения накапливались и приводили к появлению новых видов.
До Дарвина верующие могли прибегать к аргументу «от замысла» – как это формулировал Уильям Пэйли, «Если вы нашли часы, вы предположите существование часовщика, который собрал этот сложный механизм». Но теперь – говорит нам Докинз – мы открыли природный механизм, который может производить такие часы. Но опровергает ли это сам аргумент от замысла?
Не являясь биологом, я не могу внести никакого вклада в споры вокруг самой теории биологической эволюции. Но хочется отметить, что в любом случае эта теория не решает той задачи, которую на неё пытается возложить Докинз.
Как признает он сам, «мы все еще не знаем в точности, как процесс эволюции начался». В самом деле, чтобы процесс развития жизни начался, необходима первая ДНК, вернее, первая живая клетка, потому что сама ДНК не может функционировать вне её. Эта молекула отличается крайней сложностью и её случайное возникновение невероятно. Она никак не может быть результатом эволюции, потому является её предварительным условием.
Сложность ДНК была одной из причин, побудивших известного атеистического философа Энтоню Флю признать реальность Создателя. Но ДНК – далеко не единственное необходимое условие.
Тонкая настройка Вселенной
Процесс эволюции требует ряда условий, которые сами по себе никак не могут быть его результатом. Он требует, в частности, тонкой настройки Вселенной. Сам Докинз признает факт такой настройки в книге «Бог как иллюзия»: «Само наше существование подтверждает факт «удобства» наших физических законов для возникновения жизни. Не случайно, глядя в ночное небо, мы видим звезды – они являются непременным условием существования большинства химических элементов, без которых не было бы жизни. Согласно расчетам физиков, окажись физические законы и константы лишь слегка другими, Вселенная развивалась бы так, что жизнь в ней была бы абсолютно невозможна... В книге «Просто шесть цифр» Мартин Риз перечисляет шесть основных постоянных, которые, по мнению ученых, сохраняют свою величину в любой точке Вселенной. Каждая из этих шести величин «точно настроена» в том смысле, что, будь она лишь немного другой, Вселенная значительно отличалась бы от нынешней и, возможно, была бы непригодна для жизни».
Вспоминает он об этом факте и в книге «Перерастая Бога», приводя в пример гравитационную постоянную G. Докинз пишет: «Если бы G было чуть меньше, гравитация была бы слишком слабой, чтобы собрать материю в сгустки. Не было бы ни галактик, ни звезд, ни химии, ни планет, ни эволюции, ни жизни. Если бы G было чуть больше, звезд, которые мы знаем, и которые вели бы себя известным нам образом, не существовало бы. Они бы все сжимались под своей собственной тяжестью и, вероятно, превращались бы в черные дыры. Ни звезд, ни планет, ни эволюции, ни жизни».
Таким образом, для того чтобы во Вселенной могла существовать жизнь, мироздание должно быть «тонко настроенным». Отметим, что ни Докинз, ни другие атеистические авторы самой тонкой настройки не отрицают. Это хорошо установленный факт о мироздании, в котором мы живем.
Какое же объяснение Докинз предлагает этому факту? Он высказывает три соображения.
Первое относится к так называемому «антропному принципу». Если бы Вселенная имела другие характеристики, в ней бы просто не было наблюдателей, чтобы отметить этот факт. Поэтому Вселенная, в которой есть разумные наблюдатели, с необходимостью будет обладать именно такими параметрами, которые допускают развитие разумной жизни. Мы же не удивляемся тому, что на Земле есть пригодная для дыхания атмосфера – если бы ее не было, не было бы и нас.
Но это соображение совершенно не отвечает на вопрос: «Почему Вселенная тонко настроена именно таким образом, чтобы поддерживать наше существование?».
Приведу популярный пример: допустим, человека расстреливает взвод солдат. Гремит залп, и приговоренный обнаруживает, что он жив и здоров. Он, естественно, задается вопросом – как он остался в живых?
Если мы скажем: «Ну, конечно, ты остался в живых! Иначе бы ты не ставил этого вопроса!» – мы просто констатируем очевидный факт и никак не ответим на его радостное недоумение. Факт того, что он остался в живых, требует какого-то объяснения – друзья приговоренного подкупили солдат, солдаты получили приказ стрелять мимо и т.д. «Они все случайно промахнулись», пожалуй, не будет хорошим объяснением.
Так и сказать: «Если бы Вселенная не была тонко настроена, нас бы не было, и мы бы не удивлялись её тонкой настройке» – никак не значит ответить на вопрос о причинах этого. Мы существуем, потому что Вселенная тонко настроена, а не Вселенная тонко настроена, потому что мы существуем. Мы не можем объяснять причину через следствие.
Второе соображение, которое предлагает Докинз, состоит в предположении, что существует огромное – или даже бесконечное – число вселенных, где мировые константы варьируются произвольным образом. В некоторых из этих вселенных они – чисто случайно – оказались благоприятными для жизни.
Но проблема с этим предположением в том, что его принятие является чистым актом веры. Мы не видели – и никогда не удивим – этих «других вселенных», получение данных из них невозможно, и вера в них является – в самом чистом виде – той самой «верой без доказательств», на которую Докинз так язвительно нападает.
Очевидно, догадываясь о слабости этих объяснений, Докинз выдвигает свой основной аргумент. Как он пишет в главе «Шаги к невероятному» в своей книге «Перерастая Бога», «Что-то достаточно умное – и достаточно сложное – чтобы конструировать вещи, может сформироваться во Вселенной только поздно, в результате долгого процесса восхождения от первоначальной простоты». Иначе говоря, Бог, способный тонко настроить Вселенную, был бы слишком сложным и поэтому невероятным объяснением.
Вот как Докинз развивает эту мысль в главе «Черпая смелость в науке»: «Есть искушение подумать, что творческий разум – какого-то рода Бог, божественный настройщик, позаботился о тонкой настройке. Этому искушению надо твердо противостоять. По причине, которую мы рассматривали в предыдущих главах. Тонкая настройка всех этих параметров может выглядеть невероятной, учитывая множество вариантов, которые они могли бы иметь. Но, какой бы невероятной ни выглядела точность настройки, любой Бог, способный настроить Вселенную с такой точностью, должен быть, по меньшей мере, столь же невероятен. Как иначе Он был бы в состоянии это сделать? Введение Бога в наше рассуждение не решает проблему. Оно просто отодвигает её на ступень назад. Это, с сокрушительной очевидностью, не объяснение». Это главный аргумент Докинза, и его стоит рассмотреть подробнее.
Главный аргумент Докинза
Собственно, Докинз повторяет в совершенно неизменном виде аргумент, который выдвинул в книге 2006 года «Бог как иллюзия»: «Любой творческий разум, достаточно сложный, чтобы что-либо замыслить, может появиться только в результате длительного процесса постепенной эволюции... Бога-творца использовать для объяснения сложно организованной Вселенной нельзя, потому что любой бог, способный что-либо сотворить, сам должен быть достаточно сложным; и тогда возникает аналогичный вопрос о его появлении... Бог же, как и любой мыслящий, принимающий решения и рассчитывающий их последствия сложный субъект, – исключительно невероятен – в том же самом статистическом смысле, как и те объекты, которые он призван объяснить».
Иначе говоря, бессмысленно привлекать для объяснения сложности в природе ещё более сложного Бога – к тому же, по мнению Докинза, это немедленно вызывает вопрос: «Кто создал Бога»?
За время, прошедшее с выхода «Бога как иллюзии» (2006) и до появления книги «Перерастая Бога» (2019), этот аргумент подвергся уничтожающей критике, которой Докинз явно объявил беспощадный, не допускающий никаких исключений игнор. Просто поразительно, как Докинзу удается совершенно игнорировать любые возражения. Но рассмотрим главные из их доводов.
Во-первых, чтобы объяснение было принято, оно не обязательно должно само иметь объяснение. Иначе наука просто не могла бы существовать и расширять границы нашего познания, за которыми всегда остается что-то необъясненное. Если археологи находят, скажем, ракушки, явно искусственно обработанные с целью превратить их в украшения, они будут правы, предположив, что это сделали какие-то древние люди, – при этом они могут не знать, и не догадываться, и не быть в состоянии объяснить, что это были за люди и откуда они появились. Объяснение «эту болезнь вызывает болезнетворный микроорганизм» может быть верным и совершенно приемлемым, даже если ученый пока ничего не может нам сказать о происхождении этого микроорганизма.
Вопрос «кто создал Бога» просто говорит о том, что Докинз не понимает христианской концепции Бога – Который не создан и пребывает всегда. Но, в любом случае, этот вопрос не имеет отношения к делу. Объяснение феномена через указание на его причину может быть вполне состоятельным и без объяснения причины самой этой причины.
Во-вторых, предполагаемая сложность причины еще не дает нам оснований отвергать её в качестве объяснения. Философ Альвин Плантинга приводит такой пример. Допустим, мы обнаруживаем на Луне какие-то сложные механизмы. Мы предположим, что их создала какая-то внеземная цивилизация. Но – мог бы нам возразить поклонник Докинза – предполагаемая цивилизация должна быть чем-то гораздо более сложным, чем сами механизмы. Поэтому мы должны искать каких угодно объяснений, кроме этого. Сочтем ли мы этот довод убедительным? Едва ли.
В-третьих, Бог христианского теизма вовсе не является «сложным». Он, напротив, прост. Очевидно, Докинз представляет себе разум, создавший Вселенную, как что-то вроде суперкомпьютера или супермозга. Мозг – весьма сложная структура, а представить себе сознание вне материального мозга Докинз не в состоянии. Но Бог не состоит из множества элементов, соединенных в определенном порядке, как мозг или компьютер. Он не требует себе материального носителя, тем более сложного. Он – чистый Дух.
Даже наше сознание, «я», не является сложным, не разбирается на части. Мы можем иметь сложные переживания, мыслить сложные идеи, представлять сложные картины, управлять сложными процессами, но само наше «я» при этом остается простым. Бог может создать чрезвычайно сложную Вселенную и управлять ею, но это никак не предполагает Его сложности.
Таким образом, главный аргумент, который Докинз выдвигает против веры в Бога, оказывается очевидно несостоятельным по целому ряду причин, и мы оказываемся перед тонко настроенной Вселенной, оставляющей, как и признает сам Докинз, ошеломляющее впечатление стоящего за ней творящего Разума.
Продолжение следует...
P.S.
✒️ Я не отвечаю здесь на комментарии к своим постам. На все ваши вопросы или пожелания, отвечу в Telegram: t.me/Prostets2024
✒️ Простите, если мои посты неприемлемы вашему восприятию. Для недопустимости таких случаев в дальнейшем, внесите меня пожалуйста в свой игнор-лист.
✒️ Так же, я буду рад видеть Вас в своих подписчиках на «Пикабу». Впереди много интересного и познавательного материала.
✒️ Предлагаю Вашему вниманию прежде опубликованный материал:
📃 Серия постов: Семья и дети
📃 Серия постов: Вера и неверие
📃 Серия постов: Наука и религия
📃 Серия постов: Дух, душа и тело
📃 Диалоги неверующего со священником: Диалоги
📃 Пост о “врагах” прогресса: Мракобесие
Про хороших верующих и атеистов
У верующих и атеистов разные системы координат. Верующий мыслит о том, что Бог не принимает за хорошее человека и его дела, если человек не принимает Бога. Но об этом уместно говорить с теми, кто разделяет твою систему координат.
Ошибочно для верующего отталкиваться от своей системы координат в разговоре с атеистами. Да и не к этому призывает учение Христа.
Ответ user8114238 в «Как вы считаете, почему церковь не борется с атеизмом?»
Блин. Вот я буддистка. Но я прекрасно знаю, что нет в России приютов, которые организовали буддисты. А приютов для сирот православных много. И много православных церквей, которые раздают пищу. Или помогают алкоголикам и наркоманам. Не надо хаять религию, что они ничего не делают. Делают! И более того, если я останусь без денег и жилья, я пойду в православный храм, и мне там помогут.
Ответ на пост «Как вы считаете, почему церковь не борется с атеизмом?»
Борется, не надо ля-ля, но "в рамках закона" теперь.
И не только с атеизмом но и с конкурирующими религиями. Ведь их иудейские Яхве с Иисусом Яхвычем - единственные истинные боги, это прямо написано в их писаниях. Пойдите на сайт православие.ру и наберите в поиске "Кришна". Там всплывет куча статей поливающих говном индуизм. Похоже иудейские++ на все "возлюби" из их заповедей забили болт, размером с собор Василия блаженного.
Когда есть УК(уголовный кодекс), гос-поддержка и пропаганда - активно бороться незачем. Только пассивно. И это присутствует прям таки практически везде.
УК - еретика или атеиста уже не сожешь, палками/камнями не закидаешь, можно только грязью полить словестно. Наверное по старым временам тоска жуткая, прямую власть то отобрали. И дом старовера вместе с семьей не сожжешь без последствий.
Гос-поддержка, у патриарха охрана за счет государства, донаты на строительство церквей от государства, изъятие имущества в пользу церкви и т.п.
Пропаганда - культовые сооружения в центрах городов сами по себе как рекламные банеры работают. Закон божий, иудейский, в школах, замаскированный под "Основы религии". Это уже не мало, охват аудитории колоссальный.
Так что борьба за рубль продолжается и заканчиваться не собирается.
Почему с индуизмом борются -тут понятно, ведь в обязанности жрецов в индуизме входит не только сбор пожертвований, но и их раздача нуждающимся. А индуиский жрец не может владеть имуществом, кроме короткого перечня предметов, яхты и мерседесы туда уж точно не входят. Только то что в руках унесешь. А то еще люди увидят контраст и вопросы задавать начнут..
А смысл в гос поддержки государством РПЦ?
Да вот смысл - это поддержка РПЦ царизма, самодержавия. Вся власть о бога, помазанник божий и т.д. и т.п. В отличие от СССР и дохристианской религии, где работало т.н. копное право. Оттереть население от управления, оглупить и ободрать. Дурака ободрать проще чем образованного...
Как вы считаете, почему церковь не борется с атеизмом?
Это вопрос ко всем.
4. Докинз и Библия: Новый Завет
Критика Библии, которую высказывает Ричард Докинз (а он в этом отношении повторяет уже сложившийся атеистический канон) выдаёт подход, о котором мы уже говорили, – критиковать предмет, принципиально отказываясь от его изучения. Это так же заметно в отношении Докинза к Новому Завету, как и в его отношении к Ветхому. Но рассмотрим это подробнее.
Проклятие смоковницы
Докинз пишет, что «канонические Евангелия Матфея и Марка рассказывают о том, как Он мелко отомстил, не чему-нибудь, а смоковнице: рано утром, когда Он возвращался в город, Он проголодался. Увидев смоковницу у дороги, Он подошёл к ней, но не нашёл ничего, кроме листьев. Тогда Он сказал ей: «Да не будет от тебя плода вовек» (Мф.21:18).
История бесплодной смоковницы – это, наверное, самое любимое место в Евангелии у атеистов. Ещё в детстве я читал у Бертрана Рассела, что это проявление раздражительности со стороны Христа, что противоречит христианской доктрине о Его безгрешности.
Но о чем на самом деле эта история? Тому, кто читал книги Пророков, ясно, о чем идёт речь: насаждения, которые должны приносить плоды, но не приносят, – это народ Божий и, особенно, его вожди. Как говорит Пророк, «Виноградник Господа Саваофа есть дом Израилев, и мужи Иуды – любимое насаждение Его. И ждал Он правосудия, но вот – кровопролитие; [ждал] правды, и вот – вопль» (Ис.5:7).
Святой Иоанн Креститель сравнивает грешников с деревьями, которые будут срублены, если не принесут плода покаяния: «Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь» (Матф.3:10).
Праведник, напротив, сравнивается с плодоносным деревом. «Ибо он будет как дерево, посаженное при водах и пускающее корни свои у потока; не знает оно, когда приходит зной; лист его зелен, и во время засухи оно не боится и не перестаёт приносить плод» (Иер.17:8). Сравнение людей и народов с деревьями – общее место у Пророков, например, как сказано у Иезекииля: «И узнают все дерева полевые, что Я, Господь, высокое дерево понижаю, низкое дерево повышаю, зеленеющее дерево иссушаю, а сухое дерево делаю цветущим: Я, Господь, сказал, и сделаю» (Иез.17:24).
Таким образом, проклятие бесплодной смоковницы есть пророческое знамение, которое было более чем прозрачно для современников Иисуса, как и Его притчи, в которых Господь обличает вождей народа как неверных виноградарей.
Есть ли в этом что-то сложное? Для человека, незнакомого с Библией, – возможно, и вообще очень трудно понять что-то, не зная культурного контекста. Но эта проблема легко решается – Рассел мог поговорить с любым христианским служителем, Докинзу и это не обязательно – достаточно навести справки в интернете.
Проблема не в недоступности знания, а в нежелании его получать. Чтобы понять Библию, как и любую книгу, нужно хотеть её понять. Не обязательно уверовать, но хотя бы оценить как грандиозный эпос, в котором история развивается, как в драме, от завязки к финалу, и каждая деталь отражается в каждой другой.
Враждебность к тексту не даёт человеку возможность понять его – тут необходима хотя бы нейтральная отстранённость, как люди могли бы изучать памятники давно ушедшей цивилизации.
Почему мы отвергаем апокрифы?
Докинз указывает на апокрифы – повествования о жизни Иисуса, которые были отвергнуты Церковью, – и риторически спрашивает: «Никто не думает, что фантастические чудеса из «Евангелия детства» или «Евангелия от Фомы» произошли на самом деле. Иисус не превращал глину в воробьёв, ни убивал мальчика, который толкнул его, и не удлинял доску в мастерской плотника. Почему, тогда, люди верят в столь же натянутые чудеса, описанные в официальных, канонических Евангелиях: превращение воды в вино, хождения по воде, вознесение из мёртвых? Поверили ли бы они в «чудо о воробьях» и «чудо об удлинении доски», если бы «Евангелие детства» попало в канон? Если нет, то почему? Что такого особенного в четырёх Евангелиях, которым «повезло» быть избранными в канон? Почему такие двойные стандарты?»
Один из вопросов, которые ставит здесь Докинз, – почему мы верим в одни чудеса и не верим в другие – мы уже рассматривали, когда говорили о чудесах вообще. Коротко говоря, в рамках мировоззрения, в принципе допускающего чудеса, мы полагаем, что сообщения о чудесах могут быть как истинными, так и ложными – как и сообщения о любых других событиях. У нас есть основания считать сообщения апокрифических евангелий ложными, и мы сейчас рассмотрим их подробно.
Итак, почему одни тексты вошли в Новозаветный канон, а другие нет? Мы могли бы задаться аналогичным вопросом: почему, например, поэма «Полтава» попала в полное собрание сочинений А. С. Пушкина, а вот такое прекрасное стихотворение как «Бородино» – нет? Что такого особенного в «Полтаве», что ей повезло быть избранной в полное собрание сочинений редакционной комиссией, которая его издавала? Почему такие двойные стандарты?
Нам, очевидно, ответят: потому, что «Полтаву» написал Пушкин, а «Бородино» – нет, и, несмотря на ряд пересечений и сходных деталей, оно принадлежит перу другого автора, что редакционной комиссии хорошо известно.
Апостольские писания отличает то, что они исходят из круга Апостолов, ближайших учеников Господа, «очевидцев и служителей Слова» (Лук.1:2). Апокрифы возникают позже и в среде, связи которой с Апостолами являются косвенными, если прослеживаются вообще. Причём современные учёные, которые подходят к этим текстам со своими критериями, в итоге, подтверждают позицию Церкви – апокрифы являются гораздо более поздними документами, которые частично пересказывают материал канонических Евангелий, частично домысливают что-то своё.
Например, Евангелие детства Фомы, о котором говорит здесь Докинз, датируется учёными серединой-концом II века, гораздо позже канонических Евангелий. Бытовые детали явно указывают на то, что автор не представлял себе реальной жизни в палестинской деревне. Как отмечает, например, Ирина Свенцицкая, «Автора не интересовало, лепили ли галилейские мальчики птичек из глины, начинали ли они своё обучение в школе с греческой азбуки, называли ли их греческими именами. Он писал для грекоязычных читателей, которые тоже этого не знали».
Отличается и характер чудес – как и характер самого Иисуса – в «Евангелии детства» и в канонических Евангелиях. Чудеса канонических текстов – это чудеса милосердия: Иисус исцеляет больных, открывает глаза слепым, освобождает бесноватых, воскрешает умерших, насыщает голодных. В «Евангелии детства» Ему приписывается совершение чудес ради пустой похвальбы, а некоторые из них так и просто злые, например, как сказано в тексте, «После этого Он (Иисус) снова шёл через поселение, и мальчик подбежал и толкнул Его в плечо. Иисус рассердился и сказал ему: ты никуда не пойдёшь дальше, и ребёнок тотчас упал и умер». Или в другом месте: «И Иосиф позвал мальчика и бранил Его, говоря, зачем Ты делаешь то, из-за чего люди страдают и возненавидят нас и будут преследовать нас? И Иисус сказал: Я знаю, ты говоришь не свои слова, но ради тебя Я буду молчать, но они должны понести наказание. И тотчас обвинявшие Его ослепли».
Надо отметить и то, что канон Нового Завета складывается намного раньше 325 года – наиболее ранний из дошедших до нас списков, так называемый канон Муратори, уже содержит известные нам четыре канонических Евангелия (от Матфея, Марка, Луки и Иоанна) и другие новозаветные тексты, написан не позднее 170 года н.э.
У нас, таким образом, есть вполне рациональные и понятные причины не принимать «Евангелие детства», как и другие апокрифические источники, в качестве достоверных источников о жизни Господа Иисуса.
Иуда и Божий замысел
Докинз пишет: «Веками имя Иуды означало предательство. Но, как мы уже спрашивали, справедливо ли это? Божий план состоял в том, что Иисус должен быть распят, а для этого Он должен быть арестован. Предательство Иуды было необходимо для осуществления этого плана. Почему христиане традиционно ненавидят имя Иуды? Он просто исполнял свою роль в Божьем плане спасения человечества».
Даже на бытовом, не-богословском уровне мы понимаем, что люди несут ответственность, прежде всего, за свои намерения. Представим себе наёмного убийцу на службе мафии, который застрелил лидера конкурирующей преступной группировки. Представим себе, что этот лидер был чудовищным злодеем, которого власти не могли привлечь к законной ответственности из-за того, что он убивал всех свидетелей. Объективно наёмный убийца оказал услугу обществу, удалив страшного злодея. Будет ли он за это награждён орденом? Нет, он будет наказан за убийство, потому что в его намерение не входило защищать законопослушных граждан. Он хотел заработать денег преступным путём, удовлетворить свою гордыню и склонность к убийству, и награждать тут нечего, даже если в итоге его преступление принесло благо обществу.
Иуда вовсе не стремился исполнить Божий план спасения мира – он просто хотел заработать денег предательством своего Учителя. Он несёт ответственность за своё намерение, а не за то, что Божий промысл сделал с последствиями его поступка.
Добрые люди по своей свободной воле служат Богу, злые – противятся Ему, каждый несёт ответственность на выбор, который совершает. Бог, обладая всеведением, знает, кто и как поступит – Он знает, что Иуда предаст Христа за тридцать сребреников, впадёт в отчаяние и повесится, а Пётр три раза отречётся, но потом покается и спасётся. Бог учитывает это знание в Своём замысле, который не может быть сорван. Все поступки людей, таким образом, послужат к осуществлению Его планов. Например, Апостолы, столкнувшись с гонениям, говорят в молитве к Богу: «Они же, выслушав, единодушно возвысили голос к Богу и сказали: Владыко Боже, сотворивший небо и землю и море и все, что в них! Ты устами отца нашего Давида, раба Твоего, сказал Духом Святым: что мятутся язычники, и народы замышляют тщетное? Восстали цари земные, и князи собрались вместе на Господа и на Христа Его. Ибо поистине собрались в городе сем на Святаго Сына Твоего Иисуса, помазанного Тобою, Ирод и Понтий Пилат с язычниками и народом Израильским, чтобы сделать то, чему быть предопределила рука Твоя и совет Твой» (Деян.4:24–28).
Бог не является автором человеческих поступков – люди совершают их по своей свободной воле, но Бог учитывает их в Своём замысле так, что они приводят к тем результатам, которые Он предопределил. Люди при этом, естественно, несут ответственность не за промысл Божий, а за свои собственные намерения и решения.
Были ли у Холокоста христианские корни?
Докинз повторяет популярный в определённых кругах тезис о том, что Холокост – массовое истребление евреев нацистами и их пособниками в ходе Второй мировой войны – был вызван наследием христианского антисемитизма, который, в свою очередь, был порождён верой христиан в божество Иисуса, из-за которой евреев обвиняли в «богоубийстве».
Как пишет Докинз, «Даже если Гитлер не был, на самом деле, искренним христианином, его речи нашли благодарную аудиторию в населении Германии, приготовленном столетиями католической и лютеранской ненависти к евреям».
Можно согласиться с тем, что нацисты охотно использовали текст Мартина Лютера «О евреях и их лжи» в своей антисемитской пропаганде. Лютер, после того как рухнули его надежды на скорое обращение иудеев в его версию христианства, действительно разразился крайне грубыми нападками в их адрес. Полемика (в том числе, вероисповедная) в то время вообще велась грубо, а лично Лютер даже для той эпохи был крайне невоздержан на язык, осыпая своих оппонентов – католиков, представителей несогласных с ним течений протестантизма и иудеев – угрозами и бранью, которая приводит нынешних лютеран в немалое смущение. Но здесь ли лежат корни Холокоста? Нет, и, особенно в устах Докинза, обвинения подобного рода выглядят классическим перекладыванием с больной головы на здоровую.
Как сами нацисты объясняли свой антисемитизм? Укоряли ли они евреев в «богоубийстве», проявляли ли, вслед за Лютером, религиозную нетерпимость к иудаизму? Ничего подобного. Их совершенно не интересовало вероисповедание их жертв. Их антисемитизм был биологическим – они полагали, что евреи являются «расой» биологически враждебной «арийской расе», и даже если человек еврейского происхождения был христианским священником или епископом, это ни в малейшей степени не влияло на решимость нацистов его уничтожить.
Можно искать какие-то косвенные влияния, но если мы поинтересуемся самыми прямыми корнями национал-социализма, то эти корни носили – в представлении самих нацистов – научный, биологический характер.
Национал-социализм – это прикладная биология, как говорил Рудольф Гесс, и нацистам в голову не приходило считать его «прикладным христианством». Нацисты апеллировали к эволюционной биологии, их расовые построения представляли собой доведение до крайности тех научных, на тот момент, представлений о неравенстве рас и желательности евгеники (искусственного отбора среди людей), которые были общепринятыми в научной среде того времени. Расово-евгенические законы существовали в США и ряде западноевропейских стран, стерилизация людей с «плохой наследственностью» была практикой, принятой и активно продвигаемой научным сообществом. В одних только США были насильственно стерилизованы около 60 тысяч человек.
Национал-социалисты только довели эти успехи биологических наук до их логического экстремума – геноцида. Они вообще вели себя как идеальные, сознательные участники эволюционного процесса – что может быть естественней внутривидовой агрессии за расширение ареала обитания? У птичек с бабочками то же самое.
После поражения нацистов расовая теория и евгеника вышли из моды. Разумеется, Докинз, как и другие современные биологи, категорически отвергают эту теорию и, может быть, не столь единодушно – евгенику. Мы, конечно, не можем упрекать их в приверженности этим давно скомпрометированным воззрениям. Но в чем мы можем упрекнуть Докинза, так это в нежелании заметить очевидное. Нацистский антисемитизм не имел отношения к религии. Он имел научное обоснование. Мы, конечно, сейчас скажем – «лженаучное». Но, как говорит голос за кадром в сериале про Штирлица, «они ещё не знали». Расовая теория тогда считалась наукой.
Это не говорит нам, конечно, о том, что биология – корень всего зла. Но это определённо показывает, что люди могут злоупотреблять наукой. Как они могут злоупотреблять религией и вообще чем угодно. Но когда биолог приписывает плоды злоупотребления наукой – причём именно биологией – тлетворному влиянию религии, его построения верны с точностью до наоборот.
Искупление: почему бы просто не простить?
Но наиболее резкий протест у Докинза вызывает библейское учение об Искуплении. Как он пишет, «Ты можешь удивляться, почему, если Бог хотел простить нас, он просто не простил. Но нет, это недостаточно для такого персонажа, как Бог. Кто-то должен пострадать, предпочтительно мучительно и смертельно. «Да и все почти по закону очищается кровью, и без пролития крови не бывает прощения», как говорит послание к Евреям (9:22) Св. Павел часто объясняет, другими словами, что «Христос умер за грехи наши, по Писанию» (1Кор.15:3).
Докинз удивляется, почему Бог не остановил Распятие, как Он остановил жертвоприношение Исаака, и не объявил о всеобщем прощении и без этого.
Что же, Докинз не единственный, кто нападает на библейское учение о том, что Христос «изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего [было] на Нем, и ранами Его мы исцелились» (Ис.53:5). Даже некоторые христианские богословы пытались его смягчить или обойти.
Но в Библии оно есть; есть оно и у святых отцов, поэтому нам стоит ответить на это недоумение подробно. Пророки, Апостолы и Сам Господь, действительно, говорят о том, что прощение наших грехов обретено посредством Крестной Жертвы Спасителя. Что здесь является причиной недоумения?
Коротко сказать, это путаница между ситуацией, когда прощает частное лицо и когда прощает судья; между прощением, которое говорит «я больше не сержусь» и помилованием, которое говорит «ты не будешь наказан за свои преступления».
Конечно, спасение не сводится к одному этому акту помилования; впереди и у человека долгий путь духовного преображения, который он будет проходить в Церкви. Но оно начинается именно с отпущения грехов.
Приведём пример. Террорист Каракозов после неудачного покушения на Императора Александра II обратился к нему с просьбой о помиловании. Император ответил ему: «Как христианин я тебя прощаю, а как государь простить не могу».
Государь не является частным лицом; на нем лежит миссия обуздывать злодеев, и, если он будет пренебрегать ей, страна погрузится в хаос, а вверенный ему народ – во многие бедствия. Если вы частное лицо и вашу квартиру обворовали, вы можете простить вора – это будет похвальным великодушием. Но если вы судья, и перед вами стоит вор, а вы, вместо того чтобы наложить на него положенное по закону наказание, отпускаете его на все четыре стороны, как если бы он был невиновен, вы не делаете ничего похвального. Вы оказываетесь коррумпированным судьёй и пособником зла.
Одно дело – простить личную обиду, другое – вынести неправосудный приговор. Мы можем сказать частному лицу: «Почему бы тебе просто не простить», но нам вряд ли покажется уместным сказать судье: «Почему бы тебе не проигнорировать преступление».
Другая путаница, в которую люди часто впадают, – это смешение личной эмоциональной реакции на обиду и правого суда по отношению к преступлению. Нередко критики Искупления рисуют себе карикатурный образ Бога как кого-то, чрезвычайно сильно раздражённого поведением людей. Он успокаивается, только «сорвав зло» на Иисусе, подобно тому, как раздражённые люди могут «срывать зло» на ком-то постороннем и невинном. Но это именно карикатура, и она не имеет ничего общего с реальностью. Бог всегда и неизменно любит людей и желает их спасения. Суд Божий не является эмоциональной реакцией на личную обиду – он является справедливой и необходимой реакцией Творца и Хранителя мироздания на зло, которое это мироздание оскверняет, разрушает и уродует.
Так и земной судья может и не испытывать – вернее, даже должен не испытывать – к подсудимому личной неприязни. Он даже может жалеть его и сочувствовать ему, но как судья, совершающий правосудие, он не может просто сказать: «Я сегодня в сентиментальном настроении, мне тебя жалко, иди домой». Как судья, он поступает по справедливости, а не по своим эмоциональным реакциям.
Бог не может поступить неправосудно, такова Его нравственная природа. Более того, само творение, разрушенное грехом, нуждается в правосудии.
И неизменная любовь Божья предусматривает для нас Искупление во Христе Иисусе. Бог сам становится человеком – единственным безгрешным во всем человеческом роде, чтобы люди были искуплены Его смертью и их оправдание приобретено Его праведностью.
Мы, по справедливости, не заслуживаем рая, но Христос заслужил его для всех тех, кто присоединится к Его Церкви через покаяние, веру, Крещение и хранение заповедей.
Библия и проблема атеистического морализма
Нам стоит обратить внимание на то, что критика Библии (или христианской веры) с позиций морали предполагает какие-то моральные стандарты, и это неизбежно вызывает вопрос о том, откуда мы их берём. В мироздании, которое сотворил Бог, это понятно – именно Бог является Автором нравственного закона, именно перед Его лицом что-то является поистине добрым, а что-то поистине злым. Но если мы примем атеистическую картину мира: Бога нет, человек возник в результате действия каких-то безличных и внеморальных природных сил, то откуда мы берём критерии для того, чтобы отличать добро от зла? Есть ли вообще добро и зло во Вселенной без Бога? С одной стороны – нет, и Докинз прямо пишет об этом. С другой, он же произносит резкие и решительные моральные суждения, как если бы добро и зло были реальностью. Это выдаёт неизбежное противоречие атеистического мировоззрения, о котором мы поговорим в дальнейшем.
Продолжение следует...