Исправление понятий, или тезис о языке
Языком международного общения сегодня являются бомбы и ракеты.
Языком международного общения сегодня являются бомбы и ракеты.
Автор: Иван Петров.
Сегодня я хочу рассказать вам про то, как американцы на практике смогли реализовать доктрину, изложенную итальянским авиатором, ветераном Первой мировой войны, Джулио Дуэ, а точнее – описать один из налетов американской стратегической авиации на Токио в марте 1945 года в рамках воздушной войны США с Японией. Для начала стоит раскрыть, что же это за такая доктрина, хотя бы в паре предложений. Надо понимать, что Джулио, как ветеран ПМВ, видел лично все ужасы и страдания людей во время великой войны, а также того стратегического тупика, что возник на фронте и был причиной смерти тысяч солдат в попытках продвинуться на пару километров вглубь территории противника. Дуэ, как и огромное количество военных исследователей того времени, рефлексировал на тему войны и обдумывал, как можно было бы избежать подобного в будущих войнах, и он придумал. Дуэ предлагал сначала уничтожать самолеты противника, причем в идеале на земле, на аэродромах. Затем следовало перейти к авиастроительным заводам. Это лишало бы противника возможности отвечать. А потом надо было без жалости наносить удары по жилым кварталам, уничтожая население врага. А это на корню подорвало бы его способность производить военную продукцию и лишило бы возможности сопротивляться. Его идеи захватили многих военных теоретиков и офицеров того времени, и вскоре их сформировали и применили в своих военных доктринах ведущие страны. А немного спустя эти доктрины смогли применить на практике во время Второй мировой войны. Сначала Германия пыталась принудить Британию к капитуляции через воздушные бомбардировки, после уже сами британцы вместе с американцами занимались тем же с Третьим Рейхом. Но ни у немцев, ни у союзников не получилось на практике принудить противника к сдаче через налеты стратегической авиации по разным причинам, но об этом — в другой раз.
Союзники вели боевые действия не только на европейском театре. На другом конце нашего голубого шарика люди с присущей им остервенелостью убивали друг друга в другой войне, в войне на Тихом океане. Спустя несколько лет с начала войны и кровопролитных боев за маленькие клочки земли в океане, американцы таки смогли захватить Марианские Острова в августе 1944 г., пригодные для постройки аэродрома, который сможет обслуживать самолеты стратегической авиации, такие как Б-29 “Superfortress”. Взлетая с этих островов, самолеты наконец получали необходимую оперативную дальность для бомбардировки Японии, а это, в свою очередь, дало возможность снова опробовать доктрину воздушного наступления на практике.
Б-29 “Superfortress”
Свое наступление американцы начали 24 ноября 1944 г.: 111 “суперкрепостей” отправились приносить демократию японскому заводу Мусашино в Токио, который производил 40% авиадвигателей и являлся крупнейшим в стране. Самолеты летели на больших высотах (8-10 км) и использовали фугасные бомбы для поражения цели. Японские ВВС не обладали достаточным количеством высотных перехватчиков, которые могли бы эффективно бороться с Б-29, зачастую шанс сбить крепость был один — в лобовой атаке на проходе, после которой шансов догнать Б-29 у японских истребителей попросту не было. При том, что сами “суперкрепости” не просто так получили свое наименование – этот самолет действительно было чертовски сложно сбить, к тому же у него было 12 пулеметов крупного калибра с частично автоматизированной системой управления огнем, настоящее ноу-хау того времени, что в совокупности делало схватку с крепостью смертельным аттракционом для истребителей противника.
24 ноября из 111 взлетевших бомбардировщиков только 27 бомбили намеченную цель, остальные либо повернули назад из-за технических неполадок, либо бомбили запасные цели. Несмотря на то, что японское ПВО смогло сбить лишь один Б-29, притом тараном, а не в результате огня, потеряв при этом 3 истребителя, всего 1% завода был поврежден. Бомбардировки японских городов продолжались с ноября 1944 г. по начало февраля 1945 г., за это время американцы шесть раз бомбили завод Мусашино в Токио, не нанеся тому существенного урона и не замедлив выпуск его продукции. Налеты на другие города также не нанесли сколь-либо серьезного ущерба. В это же время японцы пытались усовершенствовать свои самолеты для борьбы с американскими бомберами и добились определенных успехов. Поэтому казалось, что доктрина Дуэ снова не оправдывает себя. Американцы несли потери в самолетах не только в результате огня наземных ПВО и истребителей противника – большой процент потерь был из-за технических неисправностей. Всё это сильно расстраивало командование в Вашингтоне и выразилось в отстранении от командования тогдашнего командующего стратегической авиацией на Тихом океане – генерала Хэйвуда Хансола. Его место занял генерал Кертис Лемэй, тоже активный сторонник доктрины Дуэ. Прекрасно понимая, что срочно надо показать результат, Кертис весь февраль провел за анализом действий стратегической авиации США и сил ПВО Японии, при том поначалу Лемэй не менял тактику налетов. А контратаки японских истребителей становились все результативнее, потери росли. За февраль 1945 года было потеряно 75 бомбардировщиков. После анализа в марте Лемей кардинально изменил тактику. Именно эти изменения приведут к тому, что случится в Токио в ночь с 9 на 10 марта 1945 года.
И наступил день. День, когда ад разверзся на земле. Утром 9 марта на очередном брифинге перед налетом собрались летчики и штурманы “суперкрепостей”. Наверное, сказать, что они были удивлены – это ничего не сказать, самое, действительно верное слово здесь – в ахуе, именно в нем и пребывали после совещания пилоты. Им предстояло снова бомбить Токио, только в этот раз они должны были лететь на высоте 1,5 – 2 км, что делало их намного более легкой целью для японских истребителей, ведь теперь они до них достанут, а также теперь до них будут добивать и японские наземные орудия калибром менее 88 мм, которые не доставали американцев на больших высотах. Окончательно убеждал летчиков в том, что новый командующий идиот, приказ частично снять оборонительное вооружение с самолетов, чтобы взять больше бомб. Все эти изменения не были самодурством Лемэя, а имели под собой веские основания. Смена высот была обусловлена тем, что на больших высотах был мощный струйный поток. Один из самых сильных полярных потоков проходит как раз над Японией, порывы ветра могут достигать 400 км/ч, такой поток разносил бомбы, сброшенные с 10 км, на десятки километров от цели. Снятие оборонительного вооружения тоже было оправданным, так как вылет должен был проходить ночью, а у Японии практически отсутствовали истребители, способные летать в это время суток. Противодействие же наземных орудий тоже ожидалось слабым. Японские радары не могли определить высоту цели, а учитывая, что все предыдущие налеты совершались на больших высотах, японские зенитчики выставляли взрыватели на снарядах на 9-10 км. Было еще одно важное изменение: в этот день Б-29 должны были использовать зажигательные бомбы и напалм как средство огневого поражения, а не фугасные бомбы, как раньше. Дело в том, что на бомбардировки своих заводов японцы ответили рассредоточением своего производства, и многие небольшие производственные цепочки были отданы субподрядчикам, которые располагались в городских кварталах Токио. Особенность городской застройки Японии того времени в том, что город – это преимущественно деревянные постройки (рис. 5). Этим была обусловлена и смена основной цели удара с завода Мусашино на городские кварталы Токио. Основная задача стояла в том, чтобы зажигательными бомбами нанести максимальный ущерб деловым кварталам в Токио с его мелкими мастерскими.
Наконец, вечером 9 марта в небо поднялось 325 “суперкрепостей”, на тот момент это было рекордное количество самолетов в одном вылете для данной модели. В начале первого ночи 10 марта до Токио добрались первые из 279 Б-29, которые дошли до цели. Японцы совершенно не ожидали смены тактики противником. Первые бомбардировщики были с крайне опытными экипажами, и их задача заключалась в целеуказании своими зажигалками и напалмом цели для других бомберов. Они прочертили на городе две полосы в форме гигантской буквы "Х". На этот издалека видимый огненный сигнал один за другим подходили новые самолеты. Всего в ту ночь американцы сбросили 1665 тонн зажигательных бомб, установив тем самым новый рекорд. Чтобы было понимание, 1665 тонн –- это 1,665,000 кг бомб, 145 классических американских школьных автобусов, наполненных напалмом. Густо застроенный деревянными домами город вспыхнул, вскоре огонь над ним поднимался на несколько сотен метров. Американские летчики наблюдали пожар с 200 км от города. Потоки раскаленного воздуха были настолько сильны, что подбрасывали вверх тяжелые четырехмоторные бомбардировщики последних волн атаки на высоте 1,5 км.
Вскоре буква "Х" в центре Токио превратилась в огромный пожар, пожиравший квартал за кварталом. Далее этот пожар перерос в настоящий огненный шторм. Огненный шторм – это пожар таких объемов, когда он сам создает внутри себя и поддерживает собственную систему ветров, создавая турбулентность и снабжает огонь дополнительным воздухом, во время таких штормов натурально можно наблюдать огненные смерчи и вихри.
Огненный шторм характерен для крупных лесных пожаров, но в ту ночь он охватил город с 7 млн. жителей. Температура пламени достигала 1 тыс градусов Цельсия. На фото номер 1 можно наблюдать горящий город Дрезде – примерно такой же вид наблюдали пилоты “суперкрепостей” в ту ночь. В ходе этого смертоносного пожара погибло около 100 тысяч человек – больше, чем погибших от ядерных бомб в Хиросиме или Нагасаки. Еще 40 тысяч человек получили ранения. 250 тысяч зданий было уничтожено, более 1 млн человек стали бездомными. Завод Мусашино не пострадал, но на следующий день завод впервые остановился, все производственные цепочки были нарушены, а множество работников не вышли на работу, так как либо погибли, либо стали беженцами. Американцы же потеряли 14 “суперкрепостей” – самое большое количество потерь в одном вылете с 20 августа 1944г. Как и ожидалось, японские истребители не смогли навредить Б-29, а вот японская ствольная ПВО все же смогла удивить американцев. Дело в том, что японцы использовали новые радары управления огнем, которые позволяли вести огонь ночью и в плохую погоду. Также японцы усилили свою ствольную ПВО корабельными орудиями, снятыми с кораблей. Но несмотря на самые большие потери, это был самый успешный налет за всё время воздушной войны против Японии в тот момент. Именно этот налет стал предвестником конца. Именно после него стало ясно, что доктрина Дуэ сработает.
Фото Токио после бомбардировки
После этого налета американцы продолжат бомбить другие города Японии, все время наращивая количество Б-29, участвующих в бомбардировках. Вообще, противостояние ПВО Японии и стратегических сил ВВС США – это отдельная, интересная и сложная тема со своими поворотами и сюрпризами. Это противостояние подарило нам такой феномен, как таранное подразделение сил ВВС Японии, чьей целью и задачей являлись намеренные тараны Б-29 и много чего еще. В итоге налет американских бомбардировщиков ночью с 9 на 10 марта на Токио сменил череду неудач стратегических бомбардировок. После него США, применяя новую тактику, смогут вбомбить Японию в каменный век и принудить к капитуляции, на деле доказав работоспособность доктрины Дуэ. Для самих США это тоже имело далеко идущие последствия: в будущих войнах США будут применять воздушное наступление не раз, и доктрина воздушной войны до сих пор является ключевой компонентой вооруженных сил, и с упором на неё американцы строят планы ведения своих операций и войн.
Пост с навигацией по Коту
Подпишись, чтобы не пропустить новые посты!
Последствия бомбы-резака «Маргаритка». Бомба была разработана для расчистки территории для приземления вертолета.
Телеграм — История Веков
Главное достоинство подводных лодок — скрытность. Инженеры всего мира прикладывали максимум усилий к созданию средств их обнаружения. В годы Первой мировой войны для поиска субмарин стали применять гидрофоны. Первые их варианты представляли собой погруженную в воду полую резиновую грушу или трубку, прикрытую мембраной. От груши или трубки тянулся резиновый шланг, который акустик приставлял к уху. Так он мог слышать звуки подводного мира, что давало ему возможность засечь и шум винтов подлодки.
Однако гидрофоны позволяли лишь обнаруживать присутствие субмарины поблизости, а определять направление или расстояние до неё они не могли. Поэтому вскоре появились шумопеленгаторы. В первых моделях этих приборов также использовались две резиновые груши, надетые на концы трубчатой Т-образной вращающейся штанги. От них к акустику шли трубки, соединенные с оголовьем. Конструкция в целом напоминала стетоскоп. Акустик вставлял трубки оголовья в уши и поворачивал штангу, так же, как поворачивает голову человек, пытающийся определить, откуда исходит шум. Такой прибор уже позволял определять направление, или пеленг, на источник шумов. Отсюда и появилось его название — шумопеленгатор.
Разобрать шум винтов подводной лодки среди множества естественных морских шумов было подчас крайне сложно. Акустик должен был обладать тончайшим слухом, и потому хорошие акустики были на вес золота. Позже механические шумопеленгаторы заменили электротехническими, но требования к слуху акустиков сохранялись еще очень долго — вплоть до массового внедрения на флоте электронных компонентов и приборов. Это позволило улавливать тончайшие шумы и представлять их в удобном для визуального восприятия виде. После этого требования к слуху акустиков были существенно снижены.
Внедрение шумопеленгаторов завершило эпоху всеобщей «глухоты» на флоте — надводные корабли и подводные лодки получили возможность обнаруживать друг друга, что существенно облегчило применение вооружений. Отныне связка из шумопеленгатора и глубинных бомб на многие годы стала стандартной для противолодочных кораблей. Они засекали шумопеленгаторами направление на цель и начинали методично засеивать глубинными бомбами место предполагаемого нахождения подлодки в надежде поразить её.
Шумопеленгаторы продолжали интенсивно совершенствоваться. Росла дальность обнаружения и точность пеленгования. Но у гидрофонов и шумопеленгаторов был один существенный недостаток — низкая помехозащищённость. Для успешной работы первых образцов требовалась полная остановка двигателей корабля, чтобы их шум не мешал акустикам. Со временем помехозащищённость росла, но не кардинально. Кораблю, производящему поиск подлодки, всё равно требовалось снижать скорость до минимальной.
Глубинные бомбы также совершенствовались. Увеличивалась точность срабатывания взрывателей. По мере роста максимальных глубин погружения подлодок росла и глубина подрыва бомб. В целях оснащения ими самых разнообразных носителей разрабатывались бомбы различных калибров. Противолодочным вооружением обзавелось большинство кораблей — от крейсеров до торпедных катеров. Специальные модели глубинных бомб стала активно применять даже авиация.
В ходе применения цилиндрических бомб выяснился их недостаток — невысокая скорость погружения. Даже если удавалось сбросить бомбы точно над целью, за то время, что они погружались, лодка часто успевала отойти на расстояние, на котором взрывы уже не могли существенно её повредить. Поначалу к бомбам крепили дополнительные утяжелители. Но возить на корабле лишний груз было нерационально. Самый эффективный способ увеличить скорость погружения нашли американцы в годы Второй мировой войны. Они придали бомбам обтекаемую каплевидную форму и снабдили их хвостовым стабилизатором, отчего те стали напоминать обычные авиационные бомбы.
Скорость погружения первой модификации каплевидной бомбы Mk IX примерно вдвое превосходила скорость погружения обычной цилиндрической бомбы. Последующие варианты погружались ещё быстрее. Лопасти хвостового оперения бомбы располагались под наклоном, что позволяло придать ей вращательное движение. В результате она меньше отклонялась от траектории погружения и точнее накрывала цель. Для того, чтобы новую бомбу можно было применять со стандартных бомбосбрасывателей, носовую и хвостовую части окаймляли специальные опорные кольца.
Каплевидные глубинные бомбы Mk IX на палубе эсминца USS Cassin Young
Несмотря на все эти нововведения, эффективность применения глубинных бомб оставляла желать лучшего. В годы Второй мировой войны большинство подлодок было потоплено не единичными удачными попаданиями, а в результате длительных бомбардировок, которые наносили множество мелких повреждений.
Повышать результативность противолодочного вооружения того периода можно было лишь экстенсивными методами. Приходилось размещать на кораблях всё большее количество глубинных бомб. В годы Второй мировой войны их запас на эсминцах исчислялся десятками. Это приводило к чрезмерной перегрузке кормовых частей кораблей, что зачастую вынуждало снимать с них часть артиллерийского и торпедного вооружения.
Одним из недостатков бомбосбрасывателей было то, что кораблю для поражения подводной лодки необходимо было проходить прямо над ней. Любое отклонение снижало эффективность бомбометания. Для расширения зоны поражения стали применять бомбомёты. Бомбомёт того периода представлял собой, как правило, небольшую короткоствольную мортиру, в ствол которой вставлялся шток с держателем для стандартной глубинной бомбы, либо сама бомба. Мортира устанавливалась у борта корабля и могла выстреливать бомбы на расстояние около 30 м. Это расширяло зону поражения, но кораблю по-прежнему приходилось проходить вблизи от цели.
Типичный штоковый бомбомёт времен Второй мировой войны
Материал подготовлен волонтёрской редакцией Мира Кораблей
Модель полностью готова к 3д-печати. Бомба будет бесплатно доступна и тут и на других площадках очень скоро...
Тогда этот вызов для вас! Мы зашифровали звездных капитанов команд нового юмористического шоу, ваша задача — угадать, кто возглавил каждую из них.
Переходите по ссылке и проверьте свою юмористическую интуицию!
К 1944 году для Японии на Тихоокеанском театре военных действий сложилась катастрофическая ситуация. В ходе битвы за Мидуэй в 1942 году японский флот не просто потерял 4 тяжёлых авианосца и более 250 самолётов — в сражении погибли наиболее опытные пилоты императорских ВВС.
Роковую роль сыграл тот факт, что японских пилотов готовили дольше, чем в армиях других стран. Также сказалась и разница в мощности экономики: в то время как США могли десятками спускать на воду новые корабли и вводить в строй сотни самолётов, Япония была не в силах поддерживать гонку вооружений и обучать в достаточном количестве пилотов требуемой квалификации.
Пожар на авианосце IJN Akagi. Битва за Мидуэй, 4 июня 1942 года. Через 18 часов после запечатлённых событий корабль был затоплен по приказу адмирала Ямамото. Из 1630 членов экипажа погиб и пропал без вести 221 человек
Еще одной проблемой для японских пилотов стало резкое усиление ПВО на американских кораблях. К примеру, на спущенном в 1942 году линкоре USS South Dakota имелось 8 спаренных универсальных артустановок калибром 127 мм, 4 счетверенных установок 28-мм автоматов, прозванных «Чикагскими пианино», а также 8 крупнокалиберных пулемётов. Но уже в начале следующего года мощность ПВО ближнего радиуса выросла в разы: вместо «Чикагских пианино» и пулемётов были установлены 17 счетверенных установок 40-мм автоматов «Бофорс» и 35 одиночных установок 20-мм автоматов «Эрликон», создававших просто непроходимую завесу зенитного огня.
Это не позволяло торпедоносцам и пикирующим бомбардировщикам приблизиться к кораблям на дистанцию гарантированного поражения и приводило к огромным потерям среди живой силы и техники. Требовалось новое оружие, которое можно было сбрасывать на американские корабли с высотных бомбардировщиков и которое было способно точно поразить крупную цель типа крейсер, линкор или авианосец.
Японские учёные еще с 1942 года работали над инфракрасными приборами, планируя использовать их в качестве средств коммуникации и разведки. К 1943 году им удалось построить несколько действующих приборов, работавших на основе никелевых болометров и термопар, но все осталось в стадии экспериментальных разработок.
В марте 1944 года армейское командование поставило перед майором Фуджиты, работавшим в военной лаборатории, задачу по созданию самонаводящегося авиационного боеприпаса, который можно было сбрасывать на крупные морские цели с недосягаемой для ПВО противника высоты.
Основные части самонаводящейся бомбы Ke-Go
После принятия армейского заказа группа майора Фуджиты приступила к разработке проекта. Первоначально было подготовлено три рабочих проекта самонаводящихся авиабомб с инфракрасным наведением: В-1, В-2 и В-3. После детального анализа было решено сосредоточить все усилия на проекте В-1, как на наиболее перспективном и реальном в плане серийного производства. Работы над проектами В-2 и В-3 свернули, а проект В-1 получил официальное название Ke-go.
К декабрю 1944 года в 7-й военной лаборатории было изготовлено несколько прототипов управляемой авиабомбы «Ке-Го», незначительно различающихся между собой размерами. Все прототипы имели идентичную конструкцию с деревянным цилиндрическим корпусом длиной около 5,5 м, крестообразным основным и хвостовым оперением, а также расположенными в хвостовой части воздушными тормозами.
В носовой обтекаемой части, изготовленной из металла, располагался блок с головкой самонаведения (ГСН). Основным элементом ГСН являлся никелевый болометр, способный засечь тепловую сигнатуру морской цели водоизмещением около 1000 тонн с расстояния до 2000 метров.
Схема конструкции головки самонаведения Ke-Go
За блоком наведения располагался блок управления. В отличие от немецкой управляемой авиабомбы Fritz-X, «Ке-Го» была полностью автономной. Расположенный на эксцентрическом зеркале болометр постоянно вращался, выполняя сканирование. Когда цель оказывалась в положении «прямо по курсу», на гидравлический автопилот через специальный усилитель подавалась команда, и автопилот удерживал бомбу по траектории в направлении цели.
При отклонении бомбы от курса, автопилот автоматически корректировал курс с помощью закрылков. Для контроля скорости вращения бомбы вокруг своей оси использовался гироскоп с пневмоприводом, при необходимости управлявший элеронами для снижения скорости вращения.
Практически весь центральный отсек занимала боевая часть фугасно-кумулятивного типа. Она включала в себя до 300 кг взрывчатки и оснащалась специальной выемкой в передней части. При помощи выемки при взрыве создавалась кумулятивная струя, которая эффективно прожигала даже толстую броню.
Для повышения эффективности бомба снаряжалась сразу двумя типами взрывателей.
Контактный взрыватель мгновенного действия срабатывал при соприкосновении с твердой поверхностью. Он состоял из двух выступающих контактных датчиков в носовой части, которые подрывали заряд и формировали кумулятивную струю до того, как кумулятивная воронка деформировалась.
Схема внутренней компоновки управляемой бомбы Ke-Go модели 106
Другой взрыватель – барометрический замедленного действия. Располагался в хвостовой части бомбы и подрывал ее на заранее заданной глубине в том случае, если бомба не попадала в цель. При правильно выставленной глубине гидродинамический удар приходился в наименее защищенную часть корабля, что приводило к серьезным повреждениям.
Основное оперение включало 4 деревянных крыла с закрылками и элеронами, расположенными крестообразно в центральной части корпуса. В хвостовой части размещались стабилизаторы, синхронизированные с основным оперением. Размах крыльев достигал почти 3 метра, но в транспортном положении они складывались, чтобы уменьшить аэродинамическое сопротивление самолета-носителя. Воздушный тормоз также находился в сложенном положении – при сбросе бомбы он открывался с помощью вытяжного шнура.
Использовать управляемые бомбы «Ке-Го» планировалась с различных типов бомбардировщиков, способных нести 800-1000 кг груза на внешней подвеске. Планировалось, что вооруженные такими бомбами самолеты будут выходить на цель, например, крупную эскадру кораблей, и сбрасывать бомбы с высоты 9-10 тысяч метров, вне досягаемости корабельных средств ПВО.
Бомбометание производилось с помощью стандартных бомбовых прицелов. Но за 10 минут до сброса нужно было привести бомбу в боевое положение и установить механический таймер включения головки самонаведения.
Японский бомбардировщик Mitsubishi Ki-67 Hiryu (по классификации союзников Peggy) 1-го чутая (эскадрильи) 74-го сентая (авиакрыла) на авиабазе Мацумото. Данный бомбардировщик служил самолётом-носителем управляемой бомбы Ke-Go
При атаке одиночных целей таймер устанавливался на высоту 1500-2000 метров в зависимости от типа цели. Если предполагалась атаковать соединение кораблей, то таймер выставлялся на высоту 900-1000 метров, чтобы ГСН успела включиться и в её поле зрения не оказалось больше одной цели.
Испытания опытных образцов производились с декабря 1944 года по март 1945 года. В ходе испытаний были выявлены серьёзные проблемы с управляемостью, в результате чего только 10% сброшенных бомб попали в цель — плот, на котором горел костер, имитирующий работу энергетической установки крупного корабля. Сотрудники лаборатории провели серию тестов отдельных узлов и выяснили, что проблема заключалась не в головке самонаведения, а в недостаточной площади оперения и плохой аэродинамике бомбы.
В сентябре 1945 года была подготовлена модернизированная версия управляемой авиабомбы «Ке-Го» с увеличенным размахом крыльев. Но из-за капитуляции Японии её не успели испытать, и две полностью готовые головки самонаведения, а также вся документация оказались в руках американцев, которые впоследствии использовали японский опыт при разработке собственных инфракрасных систем наведения.
Хотя во многих сферах военной промышленности Япония демонстрировала отставание даже от своих союзников, в частности, Германии, в случае с «Ке-Го» удалось создать действительно эффективный и передовой для своего времени тип управляемого боеприпаса.
В последствии, в военно-морской лаборатории ВМФ США в Анакостии, где исследовали трофейные ГСН, американские инженеры отметили несколько заслуживающих внимание решений, использованных в «Ке-Го». Например: уникальная головка самонаведения с неподвижным болометром и сканирующим вращающимся зеркалом, развитое оперение, а также применение воздушного тормоза.
Наземные испытания самонаводящейся авиабомбы ASM-N-2 Bat («Летучая мышь»)
По сравнению с другими образцами высокоточного оружия, «Ке-Го» является одним из двух видов управляемых авиабомб, действовавших по принципу «выстрелил-и-забыл». Вторая — американская управляемая авиабомба ASM-N-2 Bat с активной радиолокационной системой наведения, в отличие от «Ке-Го» поступившая на вооружение и успешно использовавшаяся до 1953 года.
К другим образцам можно отнести уже упоминавшуюся управляемую планирующую авиабомбу Fritz-X. Она имела радиокомандное наведение и на испытаниях показала очень высокую точность: при сбросе с высоты 8000 м значение кругового отклонения не превысило 14 м. Было изготовлено более 1350 бомб, но в силу определенных причин Fritz-X не получила широкого применения.
Основные элементы конструкции немецкой управляемой бомбы Henschel Hs 293
Также стоит упомянуть Henschel Hs 293. Эта радиоуправляемая авиабомба с ракетным двигателем поступила на вооружение Люфтваффе в 1943 году и широко использовалась в Средиземном море и возле побережья Франции.
Недостатком этих управляемых авиационных боеприпасов являлось радиокомандное наведение, требовавшее визуального контакта оператора с целью. Это вынуждало Люфтваффе отправлять на прикрытие бомбардировщиков эскадрильи истребителей. В отличие от радиоуправляемых бомб, для использования «Ке-Го» не нужно было сохранять визуальный контакт с целями, так как бомба наводилась на цель самостоятельно.
Если бы «Ке-Го» пошли в серию и поступили на вооружение ударных эскадрилий морской авиации, то потери американского флота были бы гораздо выше. С другой стороны, вряд ли даже такое «чудо-оружие» смогло бы сыграть ключевую роль в боевых действиях. Япония в части военной промышленности не могла конкурировать с американской и производить самолёты в достаточном количестве, а также восполнять высокие потери опытных пилотов императорских ВВС.
Материал подготовлен волонтёрской редакцией Мира Кораблей