Известный хит группы «Любэ» «Не валяй дурака, Америка!» утвердил в сознании многих россиян, что Аляску продала императрица Екатерина. Ну, или что поэт Александр Шаганов не знал, что Аляска была продана совсем при другом императоре… На самом деле, это не так.
"Землица Алясочка" и её продавец – государь-император Александр Николаевич
Немного истории. Аляску открыла в 1732 году русская экспедиция под предводительством Михаила Гвоздева и Ивана Фёдорова. И с тех пор она стала российским владением. Площадь Аляски 586 412 квадратных миль (1 518 800 км²) На момент продажи Аляску и близлежащие Алеутские острова населяли примерно 2 500 русских и до 60 000 индейцев и эскимосов. Всё это хозяйство приносило доход за счёт торговли пушниной. Но к середине XIX века российское правительство осознало, что расходы на содержание и защиту этой весьма удалённой территории перевесят возможную прибыль.
Русское поселение на Аляске. Гравюра середины XVIII века
И в 1867 году император Александр II собрал военный совет, на котором как раз одним из вопросов и стояла проблема Аляски. Стало понятно, что в случае агрессии Россия просто не в состоянии защитить её. В этом же году и состоялась история с продажей. О которой, возможно, сильно пожалели, когда в ледяных землях открыли большие запасы золота.
Екатерина же упоминается в песне потому, что она позволила состояться государству США, поддержав его независимость от Британии. Английский король Георг III дважды просил её принять участие в подавлении американского восстания, и она дважды отказывала. Известно письмо Джорджа Вашингтона одному из соратников, в котором он выражал радость по этому поводу…
Действующие лица той истории: Георг III, Екатерина II, Джордж Вашингтон
"Она ж дочь твоя перед Богом!", - батюшка Матрёны, как мог, увещевал старика. Но тот лишь посмеивался, покручивая ус. Для себя Иван Степанович давно все решил: красавица будет его. Уж больно хороша выросла крестница! Грешно, конечно, но не менее грешно кому-то другому отдавать такую красоту..
Художник Константин Маковский.
Пока отец Матрёны кричал да охал, призывал "не губить крестницу", Иван Степанович вспоминал, как открылось ему в беседке "беленькое тельце".
В 1688 году в малороссийской Диканьке, еще не прославленной гением Гоголя, родилась девочка, назвали которую Мотрей, а, по-русски , Матрёной.
Матерью малышки была красавица Любовь Федоровна, дочка полтавского полковника Федора Жученко, владельца богатого села Жуки под Полтавой.
Отец Мотри - человек видный, сам Василий Леонтьевич Кочубей, генеральный писарь Войска Запорожского.
Мотря была пятым ребенком Кочубеев, и третьей дочерью. Росли дети на просторах Диканьки - места красивейшего, наполненного поэтическими легендами да малороссийскими сказками. Каждая бабка в селе готова была рассказать такую историю - заслушаешься. Мотря с сестрами Ганной и Катрей обожали слушать сказки старух, особенно, те, где рассказывалось о мавках - лесных русалках, влюбляющих в себя парубков. Повзрослев, Мотря и сама стала представлять себя мавкой из диканьских лесов.
Диканька, конец XIX века, открытка из серии "Виды Малороссии".
В 1704 году Мотре исполнилось 16 лет, и она превратилась в такую красавицу, что не всякая мавка с нею сравнится. Шея - белая, тяжелая коса по-малороссийски убрана круг головы, глаза, опушенные длинными ресницами, что родники - бездонные. Взглянет как бы невзначай на парубка, - и парубок краснеет до корней волос. Взглянет на матерого казака - и у того щеки зарумянятся. А каков стан! Да такого стана даже в самом Киеве не сыскать.
Василий Леонтьевич Кочубей, которому уже стукнуло 64 года, не мог на дочку нарадоваться. Хотел отец найти Мотре в мужья доброго казака, такого, чтобы и молод был, и силен, и знатен, и гроши чтобы водились.
Да вот судьба распорядилась иначе...
Осенью 1704 года погостить в Диканьку прибыл сам гетман Войска Запорожского обеих сторон Днепра Иван Степанович Мазепа. Кочубей был знаком с Мазепой много лет, и считался одним из его главных сторонников. Именно Иван Степанович сделал Кочубея сначала Генеральным писарем Войска Запорожского, а затем и Генеральным судьей. Более того, Диканьку Василий Леонтьевич также получил от щедрот Ивана Степановича.
Мазепа был настолько близок с семьей Кочубеев, что именно он стал крестным отцом новорожденной Мотри.
Усадьба Кочубеев в Диканьке.
Приехав в гости к Василию Леонтьевичу и Любови Федоровне, Мазепа поразился - до чего выросла крестница, до чего пригожей да ладной стала!
Гетману в ту пору было 65 лет - на год старше родного отца Мотри. Былая красота и удаль Ивана Степановича остались в прошлом - это был тощий старик с потухшим взглядом.
Портрет Гетмана Мазепы, считающийся наиболее достоверным его изображением.
Вернее сказать, взгляд Мазепы был потухшим, пока он не увидал свою крестную дочь. Престарелый вдовец, потерявший супругу Анну Половец два года назад, уже и не чаял, что окаменевшее сердце его оттает. Но оттаяло.
Иван Степанович влюбился в крестницу так, как никогда ранее ни в кого не влюблялся. Гетман и красавица гуляли по усадьбе, сидели в беседке. Отец и мать Мотри были не против, ведь Мазепа - крестный отец девушки.
Опытному ловеласу, образованному и умному, да, к тому же, облаченному гетманской властью, Мазепе, не составило труда очаровать юную Мотрю.
П.И. Григорьев, "Мазепа и Мария", 1887 г.
Вскоре Иван Степанович прислал к Кочубею сватов. Василий Леонтьевич и Любовь Федоровна был в подлинном ужасе, ведь согласно нормам того времени, любовные отношения с крестным отцом считались кровосмесительными, тяжким грехом.
Родители Мотри отказали престарелому жениху. На следующую ночь Матрёна сбежала из дому и вскоре оказалась у Мазепы. Гетман, все еще дороживший дружбой с Кочубеем, не воспользовался плодом, упавшим к нему в руки и отослал Матрену обратно нетронутой.
Мотря возвратилась в родительский дом, но жить с родителями она уже не хотела. Кочубей сокрушенно писал, что Мазепа "очародействовал" крестницу, после чего она "ругается, плюет на родителей и мечется".
Гетман между тем отправлял возлюбленной пылкие письма:
Моя сердечно любимая Мотренько!
Поклон мой передаю Вашей Милости, мое сердечко, а с поклоном посылаю Вашей Милости гостинец, книжечку и колечко брильянтовое, прошу их с благодарностью принять, а меня в любви своей неотменно держать, потом, даст Бог, и лучшее поднесу. С этим целую уста коралловые, ручки беленькие и все тельце твое беленькое, моя нежно любимая!
Предполагаемый портрет Матрены Кочубей.
Вскоре Мотря снова сбежала к гетману. Кочубей рвал и метал, слал Ивану Степановичу негодующие письма, требовал вернуть дочь, обвинял в кровосмешении.
Иван Степанович спокойно отвечал, что шестнадцать лет он терпел от Кочубея "поступки смерти годные", дочь его он любит, а то, что крестный отец ей - так что ж поделать.
"Так и что с того, что дочь? - писал Мазепа. - Чай, не родная кровь".
Кочубею все же пришлось "замириться" с гетманом - иначе выполнять обязанности Генерального судьи Запорожской Сечи он не мог. Однако Василий Леонтьевич не простил Мазепе погубленную дочь, затаил большую обиду.
Василий Леонтьевич Кочубей.
В 1706 году Мазепа, который полностью доверял Кочубею, сообщил Василию Леонтьевичу, что планирует оторвать Сечь от Московского царства. Кочубей немедленно отправил в Москву беглого монаха Никанора с устным доносом. 34-летний царь Петр I, относившийся к Мазепе чуть ли не как к отцу, доносу не поверил, однако повелел установить над гетманом негласный надзор.
В 1708 году Кочубей передал в Москву второй донос. Петр и на этот раз не поверил Василию Леонтьевичу.
Упрямый Кочубей, который прекрасно знал о готовящемся предательстве гетмана, привлек к делу своего родственника, казацкого полковника Ивана Искру, и с его помощью передал донос киевскому губернатору Д.М. Голицыну, который, в свою очередь, сообщил о предателе-Мазепе Петру.
Государя настойчивость доносчиков разозлила. Кочубея и Искру схватили и доставили в Витебск. Допрос арестованных был поручен графу Гавриилу Головкину и барону Петру Шарифову.
Во время пытки на дыбе Кочубей признался, что оклеветал гетмана Мазепу "по злобе".
Петр приказал передать доносчиков Мазепе для казни. Кочубея и Искру перевезли в лагерь гетмана, расположенный в селе Борщаговка под Белой Церковью. Здесь Василия Леонтьевича снова пытали.
Пока Кочубей находился в застенках, Мазепа "блудно жил" с его дочерью. О свадьбе не могло быть и речи - церковь не разрешила бы брак с крестницей.
Иван Мазепа.
15 июля 1708 года в Борщаговке 68-летнему Василию Леонтьевичу Кочубею и его сообщнику казаку Ивану Искре отрубили головы за ложный донос.
Уже осенью Иван Мазепа переметнулся на сторону Карла XII. Тут-то и вспомнил Петр I верного Кочубея, буквально кричавшего о готовящейся измене. Царь заявил, что Василий Леонтьевич был "мужем честным, славные памяти".
После победы под Полтавой по приказу Петра супруге и детям Кочубея были возвращены все его имения и даже пожалованы новые.
Между тем, Мазепа укрылся на территории городка Бендеры, тогда находившегося в составе Османской империи. Турки предателя не выдали, но он, сломленный поражением, скончался 21 сентября 1709 года в возрасте 70 лет.
А что же красавица-Мотря? Увы, историкам ничего не ведомо о судьбе девушки после ареста ее отца. Судя по письмам, Мазепа очень любил крестницу и едва ли он мог причинить ей зло из-за доносов Кочубея.
В Малороссии ходило стойкое предание, что Матрёна после смерти крестного отца тайно укрылась в женском монастыре в Старых Будищах, где приняла постриг под именем Ефросинья. В обители Мотря и окончила свои дни.
Есть и еще одно, совсем уж сказочное, предание. В Диканьке говорили, что Матрена превратилась в мавку, с тех пор она ждет в лесу своего суженого-Мазепу. Ждет, а тот никак не приходит...
с) Василий Гавриленко (Грусть)
Дорогие читатели, если вам нравятся мои статьи, подпишитесь, пожалуйста на мой Телеграм "Женщины в истории", там немало новых текстов: https://t.me/istoriazhen
Далеко не все жители Российской империи умели плавать (а скорее, даже меньшинство), но купание и водные процедуры любили многие.
В крестьянской среде водой были связаны различные суеверия. Неофициально купальный сезон можно было начинать с Троицы. Однако официально он открывался в Иванов день (7 июля по новому стилю). В этот день поминали Иоана Крестителя. В некоторых регионах начинали накануне 6 июля в день Аграфены Купальницы. На Аграфену Купальницу традиционно мылись и заготавливали банные веники на весь год. Встречался и другой обычай: окатить водой первого встречного. В Орловской губернии деревенские парни отправлялись на речку с ведрами за мутной водой, а затем шли по улицам и обливали всех, кто встречался по дороге, кроме стариков и маленьких детей. Особенно доставалось девушкам. Девушки в ответ старались облить водой озорников. В итоге мокрые оказывались все. После этого парни и девушки могли отправиться к речке вместе, но купались в одежде. Также в этот день собирали лечебные травы и гадали. В некоторых регионах встречались и другие обряды, связанные с обливанием.
Николай Фешин "Обливание" (1914)
Заканчивался купальный сезон 2 августа в Ильин день. Многие верили, что после этого многократно возрастает риск утонуть. Утонуть считалось большей бедой, чем скончаться от естественных причин. Существовало поверье, что души утопленников остаются неприкаянными и пополняют ряды различной нечисти.
В. Е. Маковский
До 18 века купание в России воспринималось как приятное занятие, иногда приправленное суевериями и религиозными ритуалами, но, если не брать деревенскую магию и использование воды из святых источников, со здоровьем его не связывали. В 18 веке среди аристократов появилась мода на водолечение. Сначала отправлялись на воды за границу, затем из-за осложнившейся политической обстановки стали искать альтернативы в России. В начале 19 века популярным курортным городом был Липецк. Затем его потеснили водолечебницы на Кавказе. Водолечение представляло собой питье воды и/или принятие лечебных ванн. В приморских городах могли купаться в море, но женщины часто ограничивались прогулками вдоль берега. Жители столицы иногда ездили к заливу. Из воспоминаний Анны Керн: «В конце этого счастливого лета мы еще сделали поездку в обществе Глинки в Ораниенбаум. Там жила в то лето нам всем близкая по сердцу, дорогая наша О. С. Павлищева, она была больна и лечилась морским воздухом и купаньями. Мы тоже там выкупались в море все, кроме Глинки и барона Дельвига».
Были купальни и в городе, и в пригородах. Из воспоминаний М. Ф. Каменской (1817- 1898), дочери известного художника графа Ф. П. Толстого: «Ньюфаундлендку Зюлемку, дочь почтенных, украшенных медалями, родителей, папенька тоже залюбил без памяти и всегда купал ее при дамах сам. Но зато, когда мужчины наши ездили на катере купаться на Лавалев берег, то эту свободную американскую гражданку принуждены были покрепче запирать в сарай, а то она никак не могла привыкнуть к тому, что на Неве ей не надо спасать купающихся людей. И из этого выходили постоянные скандалы: чуть, бывало, недоглядят, Зюлема тут как тут, схватит какого-нибудь несчастного купальщика за волосы и давай его спасать. Да и последний подарок дедушки, чудный телескоп, у нас на террасе составлял положительное блаженство всех кавалеров. Бывало, у них из-за него дело доходило чуть не до драки: всякому хотелось завладеть им прежде другого и навести его на купальщиц на Лавалевой даче (прим. Дача Лавалей находилась на Аптекарском острове, на берегу Малой Невки). И как только счастливец наведет его, так ему и кажется, что все эти голые женщины совсем около него, тут у нас на террасе. Дивный был телескоп. После, когда папенька ставил его на крыше Академии и смотрел на город Кронштадт, то ясно были видны все улицы и люди, которые по ним ходили. Помню, что я, грешница, раз рано утром, когда на террасе у нас никого не было, тоже навела телескоп на Лавалев берег, и представьте себе, как я испугалась, когда совсем около меня очутились Василий Андреевич и Александра Михайловна Каратыгины, которые, пользуясь утречком, изволили купаться на Неве “maritalement”, вдвоем. Уморительно, как-то особенно нежно, Александра Михайловна поливала своего мастодонта-мужа водою из детской кружечки. (Прим. Каратыгин был известным актером)». Самое раннее воспоминание Каменской тоже связано с купанием. «Интересовало меня тоже очень, как лошадей с берега купали: совсем голые кучера верхом на лошадях съезжали в воду и кружились и плавали на них по Неве. А то помню еще, как страшно мне было, когда водовозы с бочками далеко в воду заезжали; заедут глубоко, глубоко и начнут кричать: затянуло, затянуло, спасите! помогите!.. Поднимется шум, гвалт, народ с берега кинется их спасать, и еле-еле вытащат лошадь с бочкою на берег. Насмотримся мы, бывало, с няней на все эти чудеса, и поведет она меня за ручку дальше по берегу к Морскому корпусу, где тогда на том месте, где теперь памятник Крузенштерна стоит, тоня[прим. Рыболовное заведение, рыболовня.] была и большими сетями страсть сколько лососины вытаскивали… Было много лодок и маленьких яхт. Большинство лодок и парусных яхт принадлежало дачникам, которые из года в год снимали дачи у крестьян или имели свои скромные домишки. Некоторые купались прямо с лодок. У кого лодок не было, можно было взять у рыбака. Часто искали компанию покататься вместе, ведь могла подняться волна, грести или управлять парусом трудно. Мальчишки без спроса отвяжут лодку, покатаются и поставят обратно. Никто не возражал. Любителей моря было много. Вечером или ночью берег с моря выглядел красиво, весь в огоньках, а на лодках звучат песни под гитару».
В 19 веке оборудованные купальни приняли свой канонический вид. Из Европы в Россию пришла мода на «купальные фургоны» (в Европе они появились примерно в середине 18 века). На берегу в фургон заходил человек, переодевался, а затем лошадь везла фургон в воду подальше от берега. Когда человек хотел вернуться на берег, нужно было поднять флажок.
Д. А. Засосов и В. И. Пызин в книге «Из жизни Петербурга 1890-1910-х годов» оставили любопытное описание столичной купальни. «Жители Петербурга любили купаться. Пляжей тогда не было в пределах города, загорать не было принято. Купальных костюмов не надевали и купались в закрытых купальнях, установленных на Неве и Невках, где петербуржец за пятачок мог в жаркий день погрузить свое бренное тело в прохладные воды Невы. Большая купальня находилась против памятника Петру I. Торговая купальня представляла собою большой плот, середина которого была вырезана, и в вырез опускался решетчатый ящик, чтобы купающиеся не тонули. По периметру плот был зашит сплошным забором, который служил задней стенкой будочек-кабинок. Посетитель платил пятачок в кассу, и ему выдавали не билет, а ключ с номером кабины. Хорошие пловцы обычно не купались в ящиках, а выходили через особую дверь наружу плота, откуда бросались в воду. Осенью эти купальни отводились в затишье, где и зимовали». Также авторы описывают типичную купальню в дачных поселках. Вот как выглядело купание в поселке Мартышкино, который был популярен среди представителей среднего класса: «Незастроенный берег пляжем не служил, тогда не было принято валяться на песке в купальных костюмах. Берег был частично застроен хибарками рыбаков, завешан сетями, снастями. На пляже лежали вытащенные лодки. Дачники пользовались морем так: в некоторых местах далеко от берега были вынесены большие купальни, к ним вели длинные мостики. Купальня представляла собою длинную платформу на сваях. С платформы шли лестницы в воду. Купальни были устроены на хорошем песчаном дне, глубина — по пояс. В купальне дежурил сам хозяин, или кто из семьи, или работник. Купальни были платные. Семья дачников покупала у владельца сезонный билет, рубля за три. Существовало расписание женских и мужских часов. Конечно же, вездесущие мальчишки купались когда угодно и где угодно». В районе Финского залива были пляжи. Женщины и мужчины обычно купались вдали друг от друга.
Софья Андреевна (Толстая) с дочерьми и знакомыми около купальни на реке Воронке. Ясная Поляна, 1896 г
К концу 19 века купальни были практически во всех городах. Однако состояние этих общественных мест было разным. Иногда отдыхающие жаловались, например, на сточные воды, которые попадали в водоемы. Газета «Владивосток» в 1893 году сетовала: «Наступила жара, живем мы у моря, а купаться негде, нет ни одной общественной купальни, даже мостков, и обывателям предоставляется удовольствие купаться с берега на Семеновском покосе на глазах у публики и в общей компании с китайцами и корейцами, которые тут же, рассевшись в живописном беспорядке, производят ловлю насекомых в своих костюмах. Такое сообщество вряд ли приятно нашим дамам и девицам. Кроме того, купаясь в открытом море, у берегов которого плавает масса красных медуз, прикосновение коих вызывает воспаление, представляется прямо вредным, неудобным, и благодаря этому многие совсем не купаются».
В 1909 году другая газета тоже выражала общественное недовольство: «Проходя по Набережной улице, во всякое время можно наблюдать картины на устроенной около купален г. Комнацкого гимнастике (в заливе): упражняются несколько гимнастов в костюме Адама, причем некоторые из них, бравируя своей наготой, делают двусмысленные жесты и восклицания по адресу купающихся вблизи и проходящих по берегу дам. Следовало бы гимнастику задрапировать материей и прекратить это безобразие. Несмотря на утвержденные г. полицмейстером правила для купающихся в купальнях г. Комнацкого – они не соблюдаются ими». Сохранилось и такое грозное посланье 1900 года: «Объявление по Посьетскому гарнизону. Сентября 4 дня 1900 года, п. Посьет. До сведения моего дошло, что какой-то негодяй позволяет себе заниматься рисованием и писанием гадостей в дамской купальне. Предваряю всех, что первого виновного, пойманного на этом, выдеру на месте, кто бы он ни был, всыпав ему 50 плетей... Вместе с тем прошу г.г. жителей п. Посьета оказать мне содействие в отыскании виновного. И. об. коменданта п. Посьета капитан Филимонов».
Некоторые люди ограничивались прогулками вдоль берега, вдыхая целительный морской воздух и стараясь при этом не загореть. В 18 - первой половине 19 века загар считался исключительно уделом тех, кто работает на улице. Красивым он не считался. В 20 веке отношение к нему стало меняться. Он стал ассоциироваться не только с работой в поле, но и с возможностью ездить на отдых в южные края и морские курорты. Некоторые заходили в воду.
Однако плескаться и плавать – все-таки разные вещи. Хорошо плавали немногие, а среди женщин тем более. Активно продвигать плавание как необходимый навык начали в армии. В 1647 году вышло «Научение, как солдатам оружием владети», где рекомендовалось учить воинов плавать. Петр I велел «Всем новым солдатам без изъятия должно учиться плавать, не всегда есть мосты». Плаванию стали учить в Морской Академии и Императорском сухопутном кадетском корпусе. Популяризировал это занятие среди солдат полководец А. В. Суворов. В 1829 году Великий князь Константин Павлович во второй саперной бригаде устроил первое в России соревнование по плаванию на реке Березине. Во многих военных учебных заведениях 19 века преподавали плавание, в некоторых появились свои бассейны. Штатские учились плаванию реже. В Петербурге в 1834 году у Летнего сада открывается школа плавания преподавателя гимнастики Паули, которую посещали Пушкин и Вяземский.
В 1908 году открылась известная Шуваловская школа В. В. Пескова на Суздальском озере. В ней учеников было уже несколько сотен. Школа проводила спортивные праздники и соревнования. В 1912 году в Москве появилось Московское общество любителей плавания (МОЛП), которое проводило занятия не только летом, но и зимой в Сандуновских банях. Популяризации плавания к концу 19 века способствовала мода на спорт в целом и интерес к здоровому образу жизни. Но все-таки бассейнов было мало, и тренировались пловцы в основном в теплое время года, что сказывалось на результатах. В 1912 году русские пловцы принимали участие в Олимпийских играх, но без успеха. Первое крупное всероссийское соревнование по плаванию прошло в 1913 году в Киеве.
Крестьяне обычно купались обнаженными. Чтобы соблюсти приличия, мужчины и женщины делали это в разных местах или в разное время. В фильме «Свадьба в Малиновке» упоминают, что один из героев подглядывал за девушками, и те изваляли его за это в крапиве. Вполне жизненная ситуация.
Англия считалась законодательницей европейской моды на купальные костюмы
Среди «благородий» на этот счет бытовало разные мнения. Некоторые вдали от посторонних глаз купались обнаженными, некоторые в исподнем. Во второй половине 19 века появился типовой мужской костюм для плавания в виде коротких полосатых панталон. В конце 19 века появилась мода на купание в обнаженном виде уже не по причине отсутствия купальных костюмов, а по идейным соображениям. Некоторые врачи утверждали, что это полезно. Сохранилось даже фото купающегося без одежды Николая II. На публичных пляжах появляться в обнаженном виде было нельзя, но, как видно из газетной заметки, нарушители встречались.
Благородные дамы подальше от любопытных глаз тоже могли купаться без одежды, но обычно предпочитали купальные костюмы. Вид этих костюмов менялся. Это могли быть и закрытые сорочки свободного кроя, и купальные халаты, и в буквальном смысле костюмы из платья до колена или чуть ниже и укороченных штанишек. Полноценно плавать в такой одежде было невозможно. К концу 19 века женские костюмы тоже стали более удобными.
На женскую купальную моду повлияла в том числе австралийская пловчиха Аннет Келлерман (1886 – 1975). Аннет родилась в семье музыкантов, далеких от спорта. В детстве у нее были серьезные проблемы с ногами, и она плохо ходила. Родители рассчитывали, что плавание будет полезно для ее здоровья. Келлерман не просто пошла на поправку, но стала одной из первых профессиональных пловчих. Она участвовала в соревнованиях, выступала со своим шоу в образе русалки, позже снималась в кино. Она одной из первых стала выступать в цельных купальниках, напоминающих мужские костюмы. В 1900-х на волне своего успеха она начала выпускать свою линию купальников, которая стала популярной. По меркам того времени они считались очень смелыми.
Примечательно, что вскоре первое время после революции число любителей плавания значительно выросло, а вместе с ними и число тех, кто купался обнаженным. С одной стороны это было связано с банальной нехваткой купальников в продаже. С другой – на некоторое время изменилось отношени к наготе и общественной морали, но это уже совсем другая история.
"Портки-то нашто тебе?", - спросила Елена. - Давай, Ляксей, не дури". Но капитан не спешил разоблачаться, тянул, лицо его красными пятнами все покрылось.
В иллюстративных целях.
"Да что с тобой такое?! - в сердцах воскликнула Елена. - От законной жены нос воротишь?".
Алексей как будто бы решился, но такой реакции супруги он никак не ожидал.
"Обрезанным воротился!", - крикнула Елена и зарыдала в голос.
В 1701 году в Новгороде в семье разрядного дьяка Артемия Богдановича Возницына и его супруги Марфы Львовны родился долгожданный сыночек, окрестили которого Алексеем, Алешенькой.
Мальчишка рос шустрый, и отец решил, что негоже такому егозе идти по отцовской чернильной дорожке, становиться дьяком, просиживать порты в приемных учреждениях.
Как исполнилось Алешеньке тринадцать лет, Артемий Богданович отдал его в Морскую академию, которая только что открылась в самом Петербурге.
В академии выяснилось, что Алеша, вопреки отеческим ожиданиям, не шибко блистал талантами: учился мальчик плохо и нехотя, из-под палки. Но к 1717 году гардемарин Возницын был определен на флот, а через пять лет был произведен в мичманы.
Служил Алексей также неохотно, как и учился в академии. Море молодой человек не любил, искусством управления кораблем владел слабо, подолгу и тяжелее, чем другие, страдал морской болезнью.
Вняв настоятельным просьбам Возницына о переводе на берег, начальство определило его в 1728 году в Кавалергардский корпус, однако, уже в 1731 году Алексей снова был переведен на флот в качестве капитан-лейтенанта.
К тому моменту Возницын был уже женат на красавице Елене Ивановне, дочери небогатого дворянина. Необходимость "бороздить моря и океаны" тяготила Алексея еще сильнее, чем в юности.
В 1733 году согласно Высочайшему указу Возницын все-таки был исключен из флота в связи с "незнанием действительного морского искусства". Дальше Алексею предстояло служить в армейском сухопутном полку, но он не желал и этого. Военная служба сыну разрядного дьяка окончательно опротивела, и он стал искать пути скинуть это ярмо с плеч.
Помог Возницыну еврейский доктор по фамилии Гердинг, предоставивший Алексею свидетельство о болезни селезенки, из-за которой:
"Началось удушье и судорожное сведение, что от худо употребленных напредь сего меркуриальных медикаментов учинилось, от чего вся кровь повредилась, так что всякие опасные приключительства у него в руках и ногах сделались и на левой руке водяную опухоль имеет и затем тремя пальцами владеть не может".
Гердинг дал заключение, что к воинской службе с такими хворями Возницын никоим образом не годен.
Другой врач, немец по фамилии Энглерт не обнаружил у Алексея тяжкой болезни селезенки, лишь небольшую припухлость левой руки. Военная коллегия рассмотрела дело Возницына и порешила дать капитану годовой отпуск для восстановления здоровья.
Здание двенадцати коллегий в Петербурге.
Алексей прибыл в родовую усадьбу, где его ждала жена. Елена Ивановна была крепко недовольна, что муж оставил службу, отказался от продвижения по карьерной лестнице: молодая женщина мечтала, что супруг станет влиятельным человеком с большим жалованьем.
Между мужем и женой начались ссоры. Возницын, даром что, согласно справке Гердинга, "тремя пальцами владеть не мог", супругу поколачивал, и весьма крепко. Женщина жаловалась в Москву родителям, что "бьет аки зверь".
Не найдя поддержки со стороны жены, Алексей с каждым днем испытывал все большую благодарность в отношении доктора Гердинга, давшего ему заветную справку. Свою признательность к врачу мало-помалу Возницын распространил и на всех евреев: этот народ, его нравы, традиции и религия, стали Алексею очень интересны. Достав где-то "Тору", капитан стал почитывать главную иудейскую книгу, вызывая раздражение у жены.
Но вот год прошел. Возницын не спешил ехать в военную коллегию, а отправил туда письмо, в котором сообщил, что состояние его ником образом не улучшилось, а, напротив, значительно ухудшилось.
Из Петербурга в усадьбу Алексея отправили майора Зубова для проверки. Возницын встретил Зубова в постели, обложенный подушками. Вид его, и правда, был крайне болезненный. Майор возвратился в столицу и сообщил, что капитан, и правда, очень болен, к тому же, страдает беспамятством.
В коллегии докладом Зубова не удовлетворились. К Возницыну был отправлен второй проверяющий - солдат Степан Каширин. Но и Каширин нашел Алексея глубоко больным человеком.
Наконец, военные чиновники отправили к капитану медика. Доктор Шмит, побывавший в усадьбе, не только подтвердил "диагнозы" майора и солдата, но и дополнительно сообщил, что Возницын, похоже, сошел с ума.
Коллегия, заслушав доклад доктора Шмита, продлила отпуск Алексея до января 1736 года. Однако уже в августе Возницын внезапно прибыл в Петербург, сообщил, что он полностью исцелился и готов к продолжению службы.
Такая резкая перемена, по всей видимости, была вызвана позицией жены Алексея, настоятельно требовавшей его возвращения на службу.
Военная коллегия назначила новое медицинское освидетельствование. Врачи пришли к выводу, что Алексей здоров, но к воинской службе не годится.
2 октября 1736 года указом императрицы Анны Иоанновны капитан-лейтенант Возницын был окончательно отправлен в отставку.
Таким образом, Алексей обрел долгожданную свободу. Елене Ивановне пришлось смириться с тем, что ее муж больше не военный. Семейство оставило родовую усадьбу в Новгороде и переехало в Москву.
В Белокаменной капитан Возницын полностью отдался своему новому интересу - чтению "Торы" и других иудейских книг. В 1738 году Алексей познакомился с евреем Борохом Лейбовым, который ранее возглавлял иудейский кружок так называемых прозелитов - то есть, верующих, стремящихся обратить в свою веру других людей.
Борис Дубров "Старый еврей.
Лейбов, несмотря на протесты жены, стал близким другом Возницына. Весной 1738 года Борох убедил капитана отправиться с ним в Польшу для изучения Талмуда.
Это было опаснейшее предприятие. Императрица Анна Иоанновна не сильно жаловала евреев, а за переход православного в их веру отступника ждало суровое наказание.
Сначала из Москвы выехал Лейбов, затем на границе его догнал Возницын, и уже вместе въехали в Польшу. В Дубровно Алексей изучал Талмуд, а также совершил обрезание. Процедуру провели сам Борох Лейбов, его сын и еще два еврея.
Операцию Возницын перенес тяжело: пару дней капитан находился между жизнью и смертью, затем три недели пролежал в постели, восстанавливая силы.
Возвратившись в Москву, Алексей явился домой. Жена сначала обрушилась на него с обвинениями, а затем потребовала выплаты супружеского долга. В опочивальне и открылся секрет Возницына.
Для Елены Ивановны это был тяжелейший удар. Она немедленно прогнала Алексея со двора, а наутро донесла на него в Московскую Синодальную канцелярию, сообщив, что капитан отрекся от православия и принял иудейство.
Синодальная канцелярия начала расследование. Вскоре Возницын, Борох Лейбов и некий еврей по фамилии Смерль были арестованы и препровождены в тайную канцелярию.
Лейбов категорически отверг обвинения в прозелитстве, а Алексей, в свою очередь, заявил, что в иудейскую веру он не переходил и остается православным. На вопрос, зачем же тогда сделано было обрезание, капитан затруднился ответить.
Между тем, в тайной канцелярии обвинили Бороха Лейбова в убийстве православного священника Аврамия. Присоединение этого дела к делу о прозелитстве, по сути дела, не оставляло Возницыну шансов на благополучный исход.
22 марта 1738 года, не выдержав пыток в тайной канцелярии, Возницын сознался и в переходе в иудейство, и в убийстве Аврамия, и во многих других грехах. Материалы следствия были переданы императрице Анне Иоанновне, которая 3 июля 1738 года вынесла свой приговор:
«Понеже оные Возницын в богохулении на Христа Спасителя Нашего и в отражении истинного Христианского закона и в принятии жидовской веры, и жид Борох Лейбов в превращении его чрез прелестные свои увещания в жидовство, сами повинились и для того ими розыскивать больше не в чем, дабы долее сие богопротивное дело не продолжилось и такие, богохульник Возницын и превратитель в жидовство жид Борох, других прельщать не дерзали, того ради за такие их богопротивные вины без дальнего продолжения по силе Государственных прав обоих казнить смертию сжечь, чтоб другие, смотря на то, невежды и богопротивники от Христианского закона отступать не могли и таковые же прелестники, как оный жид Борох, из Христианского закона прельщать и в свои законы превращать не дерзали, а жида Смерля, когда он в том деле ни в чём не приличился освободить. Анна.»
Через двенадцать дней, 15 июля 1738 года, приговор был исполнен на Адмиралтейском острове в Петербурге. В соответствии с жестокими нравами времен Анны Иоанновны, виновных публично сожгли. Капитану Возницыну на момент казни было 37 лет.
Елена Ивановна, супруга Алексея Артемьевича, узнав, что произошло с ее супругом, и виновницей чего она стала, долго горевала и каялась о содеянном, но вернуть уже ничего было нельзя.
с) Василий Гавриленко (Грусть)
Дорогие читатели, если вам нравятся мои статьи, подпишитесь, пожалуйста на мой Телеграм "Женщины в истории", там немало новых текстов: https://t.me/istoriazhen
Так вышло, что я весьма хорошо знаю историю царской России эпохи Николая II.
Если вас что-то заинтересовало в этом периоде, задавайте вопросы, а я постараюсь быстро ответить.
Поскольку я знаю разные интересные детали, то у меня можно спрашивать всякие необычные вещи, не только такое, в чем можно самому за минуту разобраться в интернете, но и куда более редкие подробности, до которых трудно докопаться самостоятельно.
Если вас интересуют конкретные темы или сведения, могу дать ссылки на хорошие книжки.
Это не первый такой пост, сеансы вопросов и ответов я повторяю регулярно, обычно раз в квартал, народу на пикабу много, всегда есть новые люди, которые в старых сеансах вопросов-ответов не принимали участия.
Итак, по результатам обеих викторин, Владимир Ильич Ленин у нас лидирует, а вот чутьё большинства пикабушников - увы, хромает. А теперь правильные ответы:
Викторина 1
Правильный ответ - Павел Милюков. Лидер Конституционно-демократической партии (кадетов), Член Временного комитета Госдумы, министр иностранных дел Временного правительства, один из основателей Белого движения, принимал отречение Николая 2.
Викторина 2
Правильный ответ - Александр Керенский, 14 (27) февраля 1917 года в своей речи в Думе. Один из организаторов Февральской революции, член партии социалистов-революционеров (эсеров), военный министр, министр юстиции, член, а впоследствии - председатель Временного правительства России, один из основателей Белого движения, верховный главнокомандующий и т.д. Эмигрировал в США.
Однако выяснилось, что правда не всем по душе. Жаль, мы не услышим объяснений от этих зацензурено.
Подписывайтесь на сообщество ИНФОМАНИЯ и серию "Об истории", чтобы ничего не пропустить!